Завораш (СИ)

Как ни странно, среди нападавших не было ни одного, кто мог бы сравняться ростом с Энсадумом. Более того, похоже, все они были малорослыми, почти карликами. Первое время Энсадуму показалось, что он видит перед собой ватагу детей. Вот детвора сбегает вниз по отлогим склонам насыпей, атаковав караван… Атаман что-то кричит остальным, а спустя мгновение все выхватывают из-за пояса мечи и размахивая ими точь-в-точь как настоящим оружием, несутся Энсадуму на встречу… Он и сам так играл не один раз, хотя мальчишек там, где он жил в детстве было немного и едва набралось бы на приличную ватагу разбойников.

Одеты все были в какие-то лохмотья, напоминающие сильно потрёпанные, порванные во многих местах накидки. Казалось, что одни и те же длинные лоскуты ткани просто обматывали вокруг тела, пока они не приобретали видимость одежды. У всех нападавших она была одинакового цвета – серо-коричневого, в цвет песка, и Энсадум подумал, что возможно, это было частью маскировки. Лица этих людей также были скрыты под кусками материи. Оставалось лишь небольшая прорезь для обзора – узкая тёмная щель, в которой поблёскивали глаза. Неизвестно почему, но Энсадум решил, лица нападавших покрыты чем-то вроде краски – уже слишком тёмными они казались.

Нападавшие спускались с насыпей, оставляя за собой цепочки глубоких следов.

Несмотря на малый рост, на нелепые наряды и отсутствие у нападавших оружия, Энсадум ощутил укол страха. Тем временем один из карликов, первым добравшийся до повозок, потянулся к идущему впереди гхуру – и внезапно получил от него удар.

Копыто зверя угодило карлику в грудь с оглушительным хрустом. Удар отбросил несчастного на добрых три сажени.

В это время с противоположной стороны объявился второй нападавший. Его рука потянулась к верёвке, стягивающей несколько тюков, на которых расположился Энсадум. Недолго думая, практик ударил по этой руке. Гхуры продолжали идти, караван двигался вперёд, и второй нападавший остался позади.

Впереди ещё один карлик вскарабкался на тюки. Сделав это, он принялся танцевать, махать руками и подпрыгивать в радостном исступлении.

Ещё один карлик попытался взобраться по левую сторону от Энсадума, но сорвался и рухнул прямо под колёса повозки. Остальным нападавшим похоже, не было никакого дела до того, что случилось с их товарищами. В то время как танцующий карлик очевидно отвлекал своими телодвижениями внимание Энсадума, другие принялись за верёвки и узлы.

Только сейчас Энсадум понял, что целью нападавших был груз. Очевидно, подобные грабежи случались регулярно, и этот маршрут давно стал частью «охотничьих угодий» грабителей. Запрыгнув на повозку с тюками и захватив столько товара, сколько могло поместиться в руках, нападавшие спрыгивали с повозки и тут же исчезали за песчаной грядой. Все это напоминало начало атаки, пущенное в обратную сторону.

Разбойники ретировались даже быстрее, чем появились. Исчезла не только часть товара, но и цепочки следов, ведущих вниз – их накрыло стремительно оседающим песком. Исчезло также тело несчастного, которому не повезло угодить под колёса. Энсадум был уверен, что сам он уйти не мог, поэтому наверняка бездыханный труп забрали товарищи.

Всё прекратилось, но ещё некоторое время Энсадуму не давало покоя бешено стучащее сердце и дрожь в конечностях.

ГЛАЗА БЕЗ ЛИЦА

Жизнь в Завораше была устроена просто и вместе с тем эффективно. Сын наследовал род занятий отца так же, как другие наследуют вещи. Конечно, последнее касалось не всех, а лишь крестьян, ремесленников и мелких лавочников. Богатые сами выбирали занятие по душе, нисколько не задумываясь о том, как заработать на жизнь. Впоследствии Ноктавидант не раз задумывался об иллюзорности такого выбора. У богатых было так же мало альтернатив, как и у тех, кто родился в нищете. Или даже так: у них альтернатив было ещё меньше.

Первое, что запомнилось Ноктавиданту из самого раннего детства – это лес человеческих ног: затянутых в штаны, в бриджи, одетые в широкие шаровары всех возможных цветов и их оттенков; скрытые юбками – по щиколотку, по голень; голые ноги носильщиков и рабов; загорелые до черноты лодыжки рыбаков; покрытые ссадинами и коркой запёкшейся крови коленки других посыльных.