Завр – вождь Яруллов

«Бросится, – понял я, – раненный зверь, да ещё с добычей…»

В какой-то миг я даже пожалел, что вообще ввязался в это дело. Однако, как говорится, все мы крепки задним умом. Теперь надо было как-то выкручиваться…

Из оружия при мне оставалось только каменное рубило, лежавшее в сумке. Выхватив его оттуда, я зажал рубило в правой руке. Не спуская с хищника глаз, скинул с плеча ремень сумки и быстро намотал его на левую руку, намереваясь использовать саму сумку наподобие щита. Хоть какое-то прикрытие от острых клыков и когтей хищника.

Продолжая злобно рычать, волк припал к земле и, перебирая передними лапами, готовился к прыжку.

Глядя ему прямо в глаза, я сделал шаг навстречу. Ещё один… Ещё…

Кто сказал, будто животные не выдерживают взгляда человека и отводят глаза!?

Ничего подобного!

Волчара воспринял мой взгляд в упор как вызов и – бросился.

Я едва успел сунуть ему в пасть руку с сумкой, как тут же получил два удара передними лапами в живот. И в ответ влепил ему рубилом по боку. Каменное рубило – не самое лучшее орудие для того, чтоб со зверем в рукопашную драться. Но уж лучше оно, чем вообще ничего…

Отскочив в сторону, волк сначала припал к земле, потом метнулся вправо, влево и – замер, не сводя с меня злобных зелёных угольков. Шкуру я ему на боку всё же попортил. И теперь из раны понемногу сочилась кровь. А дротик мой во время драки выпал (видать, неглубоко вошёл) и теперь валялся неподалёку. Не спуская со зверя глаз, я осторожно шагнул к оружию, намереваясь вернуть его себе.

Вероятно, восприняв моё движение как начало новой атаки, зверюга бросился вперёд.

Встретил я его точно так же, как и в первый раз. Только теперь, вспомнив свои спецназовские навыки борьбы с собаками, крутнулся на месте, протягивая его на руке мимо себя и, накрыв своим телом сверху, прижал к земле. В результате я оказался над ним. Не медля ни секунды, ударил зверя рубилом по шее и изо всех сил вдавил его голову в мягкий дёрн.

Изрядно пораненный, он рычал, хрипел, драл траву задними лапами и пытался вырваться.

Навалившись на волка всем телом, я удерживал его из последних сил. Для надёжности добавил ему ещё пару ударов по затылку.

С каждым разом волчьи рывки делались всё слабее и реже. Наконец, всё стихло. Коротко прохрипев и чуть заметно дёрнувшись в последний раз, волк затих. Подержав его для верности ещё с минуту, я медленно приподнялся и огляделся по сторонам.

И тут поймал себя на том, что повадки у меня точно такие же, какие совсем ещё недавно проявлял сам волк, задушив козлёнка.

Инстинкты у всех охотников одинаковы!

Мою грудь, расцарапанную волчьими когтями, распирала неимоверная радость и гордость за совершённый мной подвиг! Я сам! Один! Смог победить такого зверя!

Для меня это было великим достижением!

В приступе буйного восторга я вскинул руки и громко, протяжно закричал, выплёскивая из груди переполнявшую меня бурную энергию восторга.

Откуда-то со стороны до меня донеслись ответные крики. Я закричал ещё раз, подпрыгивая на месте и потрясая воздетыми руками. Ответные крики раздались ближе.

Так мы и перекликались, пока вскоре не послышался шум бегущих ног, раздвигаемых веток и шелест приминаемой травы.

Спустя несколько мгновений на прогалину выскочили Кассу и Лур.

Замерев на месте, они настороженно оглядывались по сторонам, не зная, куда двигаться дальше. Я стоял за кустами, и они не могли увидеть меня.

– Эй, – окликнул я их и потряс куст, – сюда!

Определившись с направлением, пацаны рванули ко мне.

Первым из-за куста вынырнул Кассу.

– О! – замер он на месте, увидев лежащего у моих ног волка, – это Уллга – серый охотник! Ты сам его убил?

– А ты как думал? – в голосе моём отчётливо звучала гордость своим подвигом.

Тут рядом с Кассу появился Лур. Когда он увидел зверя, глаза его расширились от удивления. Посмотрев сначала на серого, потом на меня, он покачал головой и сказал:

– Ты очень смелый, Завр. Сегодня вечером ты точно будешь говорить у большого костра! Все захотят услышать о твоей охоте…

Конечно же, я был польщён! Но не стоило слишком уж упиваться своей славой. Чтобы сменить тему, я ткнул пальцем им за спину.

– Там козлёнок лежит. Мы можем его съесть!

Пацаны оглянулись.

Увидев козлёнка, Кассу быстро подошёл к нему и внимательно осмотрел.

– Ты напал на серого охотника, когда тот сам охотился! – догадался он, – Это хорошо! Можно больше ничего не искать, сразу идти к реке. Тут много мяса. Мы поедим. И в пещеру принести можно. Пусть род увидит, что и мы уже полезны ему.

Лур подрубил своим рубилом подходящую берёзовую жердину, сломал её и очистил от веток. Подвесив на жердь туши козлёнка и волка, мы взвалили её на плечи и, сгибаясь под тяжестью добычи, двинулись к реке, время от времени меняя друг друга.

Река появилась неожиданно для меня.

Деревья вдруг разом закончились, и мы оказались на неширокой береговой полосе, протянувшейся между речным руслом и лесными зарослями и полого сбегавшей к воде. Речка оказалась неширокой, метров двадцать до другого берега. Чистая, хоть и не совсем прозрачная вода текла тихо и спокойно, без водоворотов и перекатов.