Завтра была война

– Я сейчас отколочу ее! – крикнула Лена. – Она предатель. Иуда она проклятая!

– Подожди. – Искра не отрывала от Зины глаз. – Я спрашиваю тебя, Коваленко, кто мог натрепаться, кроме тебя? Молчишь?

– Ух, как дам сейчас! – Лена потрясла крепко сжатым кулаком.

– Нет, мы не будем ее бить, – серьезно сказала Искра. – Мы всем, всей школе расскажем, какая она. Она не женщина, она – средний род, вот что мы скажем. Мы объявим ей такой бойкот, что она удавится с тоски.

В дверь уборной время от времени ломились, но рослая Вера пока сдерживала натиск.

– Пусти их, – сказала Искра. – Это третьеклашки, они в штаны могут написать.

– Обождите! – с отчаянной решимостью выпалила Зина. – Я знаю, кто натрепал: Юрка из десятого «А». Я не одна была у дома Вики.

Девочки недоверчиво переглянулись и снова проницательно уставились на нее. Зина посмотрела на них и встала на колени.

– Пусть у меня никогда не будет детей, если я сейчас вру.

– Встань, – сказала Искра. – Я верю тебе. Лена, Артема сюда.

– Сюда нельзя.

– Ах да. Тогда узнай, сколько у Юрки уроков. Пойдем, Зина. Прости нас и не реви.

– Я не реву, – вздохнула Зина. – Я же сказала, что слезы кончились.

Артему было рассказано все: на этом настояла Искра. Зина сознавалась, не поднимая глаз. Вокруг стояли посвященные: Лена, Искра, Жорка и Пашка Остапчук.

– Так, – уронил Артем в конце. – Теперь ясно.

– Помощь потребуется? – спросил Пашка.

– Сам, – отрезал Артем. – Жорка свидетелем будет.

– Не свидетелем, а секундантом, – привычно поправила Искра.

– Где стыкаться? – деловито осведомился секундант.

– В котельной. Надо Михеича увести.

Михеич был истопником и столяром школы и драк не жаловал. А особенно он не жаловал 9‑й «Б», потому что раньше в нем учился Сашка Стамескин, и тогда угля не хватало, а Михеича ругали.

– Мы будем ждать вас, – сказала Искра. – На мостике.

Этот разговор происходил на последней перемене, а после шестого урока у дверей 10‑го «А» Артем встретил Юрку.

– Надо поговорить.

– О чем, малявка?

Десятиклассники были школьной элитой и насмешливо относились даже к девятым классам. Насмешка была дружеской, но Артем не улыбнулся.

– Идем. Можешь взять Серегу.

– Сергей! – крикнул Юра в класс. – Нас на разговор девятиклашки зовут!

В коридоре ждал Ландыс, и к котельной они подошли вчетвером. Жорка забежал вперед, заглянул:

– Пашка дело знает!

Они вошли в полутемную, пропахшую пылью котельную. Жорка закрыл дверь на задвижку. Десятиклассники настороженно переглядывались.

– Я тебя сейчас, это, бить буду, – сообщил Артем, снимая куртку.

– Малявка! – нервно засмеялся Юрий. – Да я из тебя котлету…

– А в чем дело? – спросил Сергей. – Просто так, что ли?

– Он знает, – сказал Артем. – Видишь, ни о чем не спрашивает. А тебе скажу: дружок у тебя, это, дрянь дружок. Трепло дешевое.

Юрка был плотнее и выше Артема, да, вероятно, и сильнее, но драться ему приходилось нечасто. А Артему – часто, потому что рос он среди драчунов братьев, умел постоять за себя и ничего не боялся. Ни боли, ни крови, ни встречного удара. Он был ловок, увертлив, а жилистый его кулак действовал быстрее и точнее. Кроме того, кулак этот бил сейчас соперника, о чем, правда, сам Артем еще не успел подумать.

– Да что это он, всерьез? – забеспокоился Сергей.

– Тихо, Серега, тихо. – Ландыс, улыбаясь, держал его за пиджак. – Наше дело, чтоб все по правилам, без кирпичей и палок. А полезешь, я тебе буду зубы считать.

– Да ведь до первой крови полагается!

– А это не оговаривали. Может, сегодня и до последней дойдет.

Пока в котельной шла дуэль, Лена и Пашка водили Михеича по младшим классам и убеждали, что в окна дует и дети могут простудиться. Михеич ощупывал рамы негнущимися пальцами, подставлял небритую щеку и божился, что никакого ветра нет и в помине. Лена говорила, что есть, а он – что нет. А Пашка поглядывал на часы – во всем классе только у него да у Вики были часы – и размышлял, чем бы еще занять Михеича, когда дело со сквозняками иссякнет. За этим занятием их застал Николай Григорьевич: видно, они орали, а он шел мимо.

– Что вы тут делаете?

– Да вот они говорят, что дует, мол, а я говорю…

– Правильно, – сказал директор и закрыл дверь.

– Надо все проверить, – заявил Пашка. – Все окна на всех этажах. Слышали, что Николай Григорьевич сказал?

И они пошли по этажам, хотя Михеич призывал в свидетели господа бога, что ничего подобного директор не говорил. Медкомиссия – а они представились именно так – была придирчива и неумолима.

– Дует.

– Не дует.

– Нет, дует!

– Нет, не дует!

– Пора, – шепнул Пашка. – За это время можно полшколы переколотить. Я пойду на разведку, а ты отрывайся. Встретимся у мостика.

Лена так и сделала, внезапно оставив сильно озадаченного Михеича в пустом классе. Пашка ждал ее внизу, сказал, что в котельной пусто, и к мостику они побежали вместе. Там все уже были в сборе. Искра прикладывала мокрый платок к подбитому глазу Артема, а Жорка советовал:

– Лучше всего коньки оттягивают.

Зина стояла рядом, смотрела в сторону, но платку завидовала и скрыть этого не могла.

– Ну, как было дело? – поинтересовался Пашка.