Завтра не наступит никогда

– Не выходило? – Он улегся на бок, привлек ее к себе и зашептал куда-то в шею, путаясь в ее волосах губами. – Нужно вспомнить все, милая. Иначе тебя заставят это сделать.

– Кто?

– Милиция! Они ведь прицепятся к тебе, так и знай. Неделя, другая у них, как обычно на раскачку. Пока вспомнят то давнее дело, пока параллели проведут. Пока убийство Марго и твоей сестры соединят звеньями в одну цепь, как раз дней десять-пятнадцать пройдет. Но вот когда они установят, кому звонила Марго накануне своей внезапной гибели, тогда берегись! Тогда они в тебя вцепятся…

– Но как же так, Сережа?! – возмутилась Эмма. – Это же неправильно! Я ведь тоже как бы пострадала.

– Как бы!.. Но не пострадала. И это не зачтется, поверь! И вообще… Смерть твоей сестры может тебе как на руку быть, так и наоборот.

– То есть?! В каком смысле на руку?! Ты что такое говоришь?!

Эмма попыталась вырваться, но он не отпустил. Да, он говорил ужасные, жестокие вещи, но он не врал ей. И готовил ее к самому худшему. А оно, он знал, наступит непременно.

Во-первых, потому, что кому-то этого очень хочется.

Во-вторых, потому, что ему сейчас хорошо. А когда ему бывало хорошо, то непременно жди всяких разных бед. Так всегда в его жизни было, с самого раннего детства.

«После радости – неприятности, по теории вероятности», – любил повторять его отец, всегда осторожно радующийся жизни.

Сергей его не понимал никогда. И любил вдыхать счастье полной грудью. Судьба очень быстро откорректировала его дыхание. И хотелось ему того или нет, но счастье ему приходилось дозировать. Делить по чуть-чуть на каждый день, чтобы не захлестнуло. Но вот сегодня не рассчитал. Сегодня переборщил, потому и ворочалось неприятное чувство ожидания скорой беды.

– Тебя ведь могут обвинить в убийстве своей сестры, Эмма, – выговорил он через силу, знал, что она ужаснется. – Погоди, не вырывайся, выслушай сначала!

– Додумался тоже! – Она стукнула его коленкой по бедру. – Я же была на работе в это время.

– Это детали, – усмехнулся он с грустью. – Но ничто не помешает следователям поверить в твою виновность.

– Почему? Ну вот почему ты так говоришь?!

– Потому что я немного знаю, как они думают, – нехотя признался Сергей, вспомнив долгий судебный процесс над его родителями, который закончился его сиротством.

– И как они думают? – Она все же отодвинулась, включила ночник и удивленно воскликнула: – Ты что, сидел в тюрьме?!

– Нет, не сидел. И не привлекался. И не позволю, чтобы тебя привлекли.

– Откуда же познания?

– Долгая история, и совершенно не к месту, – поморщился он. – Как-нибудь расскажу в другой раз. Но… Ты станешь меня слушать или нет?

– Говори.

Надо же, она научилась быть кроткой. Научилась не взбрыкивать, не отгораживаться молчанием, слушать умеет, оказывается. Слушать и повиноваться. И как ни странно, это не коробило, а наоборот…

– Марго звонит тебе ночью. О чем вы говорили? Разве ты сможешь рассказать об этом следователям? Нет. Станешь врать. Они будут ловить тебя на вранье. Вывод? Надо что-то срочно придумать. Что-то придумать, продумать до мелочей и хорошо запомнить. Утром Марго убивают. Они могут обвинить тебя в ее смерти. После звонка, мол, ты решила предпринять подобную меру предосторожности. Она могла угрожать тебе или шантажировать. И ты решила ее убить. Что тогда надо сделать?

– Что?

– Надо на это время запастись железным алиби. Оно у тебя есть?

– Я в пробке стояла как раз! – пожаловалась Эмма. – Как назло!

– Где образовалась пробка?

– На кольце между Спортивной улицей и площадью Ковалева.

– Отлично! – порадовался Сергей. – Там камеры установлены. Рассмотреть твою машину не составит труда, она у тебя приметная. Идем дальше… Даже если им не понравится твое алиби и они придумают нечто…

– Ну что, например?

– Ну… Например, скажут, что ты убила Марго и, чтобы отвести от себя подозрения, убила Ингу. Будто бы покушались на тебя, перепутали и все такое. Теперь вспомни, это очень важно, Эмма!.. Вы не созванивались с ней?

– С Ингой? – Она похолодела. – В тот день? Кажется… Кажется, в тот день нет. Но накануне… Вроде она звонила мне. Плохо помню, какой день был.

– Дело дрянь, – он опечалился. – Могут придраться. Надо бы тоже что-то придумать. И на это нужно время, а его у тебя может и не быть. Они могут прийти уже завтра. И начать задавать вопросы, к которым ты не готова.

– Что делать?!

– Надо скрыться тебе, Эмма, на время. Пересидеть, выждать. Пока у них не появится настоящий подозреваемый, а не тот, под кого можно подтасовать улики.

Решение пришло неожиданно. Вспышка, озарение, свет в конце тоннеля, как еще назвать? Он спрячет ее! Спасет, укроет от всех. Она будет только его и ничья больше. Ничьи гадкие лапы над ней больше не будут распростерты. Никто не посмеет ее обидеть, потому что…

Потому что никто ее не найдет!

– Куда? У тебя есть такое укрытие?

– Есть. Ты только доверься мне и ни о чем не спрашивай, хорошо?

– Хорошо. А когда надо ехать?

– Сейчас. Вот как стемнеет окончательно, так и поедем…

Глава 16

– У меня есть официальное заявление.