Завтра никто не умрет

– Черт! Черт! – парень определенно был в шоке. Наспех одетый – свитер наизнанку, штаны не застегнуты, верхней одежды вовсе не было. – А что тут рассказывать, командир? Ну, кто же знал, что так произойдет? Воистину, пока петух не клюнет, мужик не перекрестится... Вытряхнули из кровати, помню щелчок – еще подумал: с глушителем, что ли, стреляют? Но вроде не в меня. Двинули по башке, приказали одеваться. Я и поплыл, ни хрена не понимая... Мать святая – Хильда! – Даже в полумраке было видно, как парень позеленел.

– Ее убили, приятель, – лаконично сообщил Туманов. – Мне жаль.

– Вот черт, такая святая и добрая женщина! – Газарян завыл, как волчонок. – Да что за гадство эта жизнь!

И тут в соседнем переулке взревела полицейская сирена.

– Ну, просто смешно, – всплеснула руками Оксана.

– Это срок, господа, – забормотал Туманов, запихивая Газаряна обратно в машину, – это полноценный большой срок в норвежской тюрьме. И ни один волшебник нас оттуда не вытащит. Живо в машину!

Оксана побежала в обход капота. Туманов захлопнул заднюю дверцу, забросил за ближайшую ограду бесполезный уже пистолет-пулемет (страшно представить, сколько отпечатков пальцев после него осталось!), уселся за руль. Двигатель работал. Лобовое стекло отсутствовало – ну, и ладно. Первая машина с включенным маячком и орущей сиреной уже выскочила из переулка, пошла в занос – задние колеса прорисовали окружность, раздался треск, повалился забор. Набирая скорость, понеслась в лобовую. Туманов включил заднюю передачу, джип с глухим урчанием выбрался из ямы. И здешнему забору не поздоровилось. Он переключил скорость, руль влево, вправо, и сразу на третью – внедорожник понесся навстречу мигающей, как новогодняя елка, машине!

– Сейчас мы их протара... – только и успела сказать Оксана.

Павел вывернул, джип скакнул с дороги, уступая проезд полицейской машине. Та промчалась мимо, иллюминируя и сигналя. Туманов дернул трансмиссию – и джип опять взгромоздился на дорогу. Оксана недоуменно посмотрела назад – на габаритные фары удаляющейся машины.

– Может, не за нами?

Туманов захохотал. Полицейские в этой стране просто не очень быстро думали. Машина остановилась, стала неуклюже разворачиваться и застряла. Павел свернул в переулок. Джип неплохо слушался – пули, похоже, не повредили ничего жизненно важного. Но ветер по салону разгуливал свирепый. И снова взревела за спиной сирена: вторая машина выбралась из подворотни, кинулась вдогонку. За ней – третья. Туманов бросил машину в черноту боковой улочки. Озарилась в свете фар детская площадка, кучка дров, одноразовый гриль, продающийся на любой заправке. Снова поворот, еще один, дальний свет. Туманов оценил прямолинейность представшей взору улицы и полностью выключил фары. Ехал в темноте, сбросив скорость до разумных пределов. Выбрался на большую дорогу – прочь из этой деревни. Трасса, обрамленная сугробами, повернула за холм, заплясали огни фар встречной машины, водитель тревожно загудел.

– Фары включи, – напомнила Оксана.

Туманов спохватился, врубил ближний свет. Встречная машина проехала мимо.

– В Норвегии, между прочим, самые лютые штрафы за нарушение ПДД, – как-то не в строку заметила Оксана.

«И очень дорогой бензин», – хотел сказать Туманов, но промолчал. А еще оружия у них не осталось СОВСЕМ.

– Послушайте, не хотелось бы вас беспокоить по пустякам, – подал голос Газарян, – но я тут... как бы это сказать, без степеней свободы. И ветрище такой задувает, а куртку никак не надену...

– Потерпи, – бросил Туманов.

– Наслаждайся, – хихикнула Оксана. – Чувствуешь, как сердце наполняется энергией, радостью, жаждой новых впечатлений?

– Тьфу на тебя. Стыдись, презренная. Я в плену побывал, женщину убили, с которой я спал.

– Кстати, насчет первого, – произнес Туманов. – Не сказать, что с нами хотели просто побеседовать, но явно кого-то из нас не прочь были взять живым...

«Видимо, меня, – подумал он. – Не знали, что Газарян – это не я. Ребята были не подготовленные. Хотя запутано опять же все...»

– А ты к чему это сказал? – подумав, спросила Оксана.

– Послушайте, пока я не заледенел, может, спасем боевого товарища? – заканючил Газарян.

– Ладно, давайте думать, – Оксана забралась в бардачок, распотрошила его. – Супер, – восхитилась девушка, вытаскивая массивный пистолет с черной рукояткой и серебристым корпусом. – По-моему, это «вальтер».

– «Зиг-Зауэр», – покосился на оружие Туманов. – Девять миллиметров, двенадцать патронов. Мощное пробивное действие. Хорошо стрелять по людям, сидящим в машине.

– Ну, не важно, – смутилась Оксана. – Эти мелкие твари были высокого о себе мнения. Никого не боялись, ездили в машине, набитой оружием... – Раздался сухой треск, девушка извлекла обойму. – Хм, полная. А еще тут есть GPS-навигатор устаревшей модели, зажигалка, немного туалетной бумаги и вот это, – она выразительно постучала ногтем по сосуду из толстого стекла.

– А ну-ка поподробнее, – оживился Газарян.

Девушка щелкнула зажигалкой, прочла по складам надпись:

– Кирш... вассер. Впервые слышу. Но бутылка полная. Сувенир, гм... на память.