Завтра подует завтрашний ветер

– Так не хочется… – сказала она, зажмурив глаза и улыбнувшись. – У тебя дома очень вкусно пахнет шоколадом.

Тогда Чонхо удостоился первого подарка от болельщиков команды. Это была большая коробка шоколада, с которым он просто не знал, что делать. После дегустации нескольких ощутимых кусочков от сладкого уже сводило зубы.

– Тогда оставайся.

Он заправил прядь волос ей за ухо, но она все равно вернулась на прежнее место.

– Нет, я не могу…

Она поднялась и села на диване, не спеша собираться дальше. За окном давно стемнело. Оттуда доносились пьяные песни и визг полицейских машин. Стоило только выглянуть в окно, чтобы удостовериться в том, что дома намного лучше. Она все медлила уходить, а он совсем не торопил ее.

– Но если я останусь, то родители…

Она задумалась на несколько секунд, уже встала, но потом опять уселась.

– Ну вот… последний поезд уехал, – сказала она, взглянув на электронные часы на тумбочке.

Она посмотрела на Чонхо, вдруг испугавшись всего этого, но он был спокоен, как всегда, так что и волнение Мидори быстро испарилось. Она улыбнулась, а потом снова положила свою голову к нему на колени, забравшись на диван с ногами. А он так и остался сидеть, изредка проводя кончиками пальцев по ее лицу и волосам. Вначале они тихо разговаривали обо всяких глупостях, а потом уснули, так и оставшись в таком положении.

Разбужены они были первыми лучами солнца.

– Вот мы и проснулись вместе, – улыбаясь, сказала Мидори, удобнее устраивая голову у него на коленях.

Она не могла видеть Чонхо, она лежала к нему спиной, но именно в этот момент на его лице появилась одна из самых настоящих, самых искренних, самых счастливых улыбок в его жизни.

Но теперь не стоило раздражать родителей. Может, если соблюдать все правила приличия, то через время родители Мидори все же прекратят так ненавидеть Чонхо, а заодно всех корейцев вместе взятых. Хотя в это и мало верилось, но надежда всегда остается надеждой, никогда не умирающей и вечно цветущей.

Он подвез ее на мотоцикле, быстрее, чем любой поезд осакского метрополитена, остановившись, как всегда, за квартал до ее дома. Оба они уснули в разных концах города, но сердца их бились, вторя одно другому, неразрывно, вместе.

Знания японского позволяли Чонхо читать местные газеты, которые доставляли ему с утра. Конечно, для этого пришлось выучить немало кандзи*, но это все позади. Проснувшись, он сделал себе кофе, которое когда-то было для него большой редкостью, теперь – просто обычный напиток, позавтракал и, как и завелось у него, пошел забирать свою «Асахи Шинбун». Он просто не любил смотреть телевизор. Да это чудо техники и так стояло у него так ни разу и не подключенное, купленное только потому, что в каждом доме оно есть. Он просмотрел заголовки, не увидев практически ничего интересного. Он уже собирался свернуть газету обратно, чтобы собираться на утреннюю тренировку, но тут…

«Ледяное сердце холодного парня было растоплено! Участник группы Hey-yo! Кикучи Дзюн был замечен с известным фотографом Наойей Мидори».