Завтра в России

– Что у тебя делается на Дальнем Востоке? Ты знаешь, что у тебя делается на Дальнем Востоке?!

– Нет, Роман Борисович, – старик Вязов испуганно сглотнул. – Не знаю… Связи нет…

– Жиды! Жиды летят! Понимаешь?! Сбить их ракетами к фуям!…

– Слушаюсь! – сказал Вязов и повернулся к двери, чтобы бежать исполнять приказание.

Но тут прозвучал холодный голос Митрохина:

– Отставить!

Вязов остановился, его глаза забегали со Стрижа на Митрохина и обратно.

– От-ста-вить! – повторил Митрохин почему-то куда громче, чем нужно было для того, чтобы услышал Вязов. – Пока отставить, – он подошел к экрану телесвязи, все еще пустому и белому, взял телефонную трубку высокочастотной связи и сказал Бартеллу с натянутой усмешкой на бледном лице: – Сейчас мы все проверим. Когда, вы говорите, израильтяне включат нам связь?

Бартелл посмотрел на свои часы.

– Через тридцать семь секунд, – сказал он.

– Хорошо. Подождем… – сказал Митрохин. И Бартелл понял, что через тридцать семь секунд может решиться судьба не только Израиля, но и всего мира.

Тридцать семь секунд – это ничто, если вы заняты делом.

Тридцать семь секунд – это вечность, если вы ждете.

Стриж стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стекла и тупо смотрел на заснеженные аллеи Кремля, по которым торопливым строевым шагом шел куда-то взвод кремлевской охраны. Бешенство бессилия еще не остыло в душе Стрижа, но он уже мог с горькой иронией подумать, что все эти охранники, гэбэшники танки, ракеты, радары, подводные лодки, реактивные истребители – ничто, если у жидов действительно есть парапсихологическое оружие. Куда же деваться от них в таком случае? Неужели – в Жигули, под сорокаметровую «крышу» гранитной плиты над правительственным убежищем от ядерного оружия? Интересно, там под землей, они могут достать своим парапсихологическим оружием?… Нет, это чудовищно, это чудовищно – лезть под землю из-за жидов! А как же Полина, певица? Брать ее туда немыслимо! И вообще – не-ет! Ну ее к черту – кротовью жизнь в убежище! И не может быть, чтобы у них уже было парапсихологическое оружие! Ведь у наших м… ничего серьезного не получается!… Но жиды – хрен их знает! От них всего можно ждать: марксизма, теории относительности, квадратных апельсинов, христианства…

Тем временем Вязов тупо стоял в двери. Он еще ничего не понимал и с недоумением смотрел на Бартелла, Стрижа и Митро хина.

Митрохин следил за секундной стрелкой на своих часах. Фирма «Конкорд» никогда не узнает, что по их продукции шел отсчет секундам, которые решали начало ядерной войны. Если связь восстановится ровно через тридцать пять… тридцать три… тридцать одну секунду, думал Митрохин, значит это не израильтяне. И тогда…

Бартелл тоже следил за секундной стрелкой на своих часах. Еще минуту назад он считал, что выиграл битву, но сейчас вся уверенность куда-то испарилась. Мало ли что сказал ему вчера утром посол Израиля! Даже у израильтян может что-то не выйти, сорваться. Что, если через двенадцать… одиннадцать… десять… девять секунд никакая кремлевская связь не восстановится, а в это время какой-нибудь ретивый советский офицер на Дальнем Востоке, увидев в небе армаду израильских самолетов, сам, по своему почину атакует самолеты ракетами? Ведь после истории с Мартином Рустом любой советский пэвэошник даже родную мать собьет в небе прежде, чем задумается – стрелять или не стрелять…

Взрыв звука в тот момент, когда истаяла последняя секунда отсчета, оглушил их всех: и Митрохина, и Стрижа, и Бартелла, и Вязова. Дико, как с полуноты, зазвенело сразу все: радиосвязь, высокочастотная связь и все шесть телефонов на столике слева от кресла Стрижа. И тут же вспыхнул центральный экран телесвязи, на нем было лицо командующего Дальневосточным Военным округом генерала Купцова, который, видимо, уже давно кричал, надрываясь:

– Москва! Москва! В воздухе нарушители границы! Больше ста самолетов летят к нашей границе! Я их вижу сам! Радары не работают! Что делать?

– Я – Митрохин! Спокойно! – Я – Митрохин! – сказал в микрофон Митрохин и вдруг не выдержал, крикнул, перебивая крик Купцова: – Заткнись, Купцов! Не паникуй! Дай мне их на экран, посмотреть…

Купцов нервными движениями нажал несколько кнопок на своем пульте видеосвязи, и тотчас на экране у Стрижа возникло мягкое очертание заснеженного Уссурийского хребта, освещенного зимним закатным солнцем. Над этим хребтом в безоблачном небе стремительно нарастал чудовищной силы гул сотни тяжелых транспортных самолетов и сверхзвуковых «Фантомов». Первое звено израильских истребителей демонстративно шло впереди -низко, открыто, в лоб, напрямую к советской границе. Их серебристые крылья с голубыми шестиконечными звездами Давида, казалось, заполняли экран…

– Прикажите стрелять! Товарищ Митрохин, прикажите стрелять! – снова закричал Купцов. – Плевать на радары! Мы врежем прямой наводкой!

В этот момент включился левый, боковой экран пульта видеосвязи, на нем возникло лицо Дежурного по Центру Космической Разведки.