Завтра в России

Поезд, захваченный зэками стоял на станции «Екатеринбург», ощетинившись дулами пулеметов и автоматов, торчавших из всех окон и с крыш вагонов. Эти дула делали поезд похожим на мохнатую гусеницу длиннее вокзального перрона – ее хвост терялся во мраке за перроном. Сквозь окно своего восьмого, «докторского» вагона Майкл Доввей видел совершенно темный вокзал, который производил впечатление безлюдного, и слышал голос Коровина, усиленный самодельным, из жести репродуктором:

– Последний раз говорю! Или к нам придет начальник воcстания, или взорвем вокзал и пойдем весь город ф…! – Коровин сидел на крыше пятого вагона, рядом с ним за турелью пулемета лежал кто-то из зэков. – Считаю до десяти: раз… два… три…

Неожиданно на темном привокзальном перроне появилась женская фигура с железнодорожным фонарем в руке. Это была Колесова. На ней был глухо застегнутый полушубок, валенки и меховая шапка-ушанка. Подняв фонарь, она осветила свое лицо и громко сказала в сторону Коровина:

– Кончай считать! Говори, чего хочешь! Появление женщины слегка сбило коровинский пыл.

– А ты кто? – спросил он с крыши вагона.

– Моя фамилия Колесова. Я из Штаба Восстания.

– Я ж сказал: начальника давай! – пришел в себя Коровин. – С бабой мы не будем разговаривать! С бабами у нас другой разговор. Точно, братва?

Залегшие на крышах зэки, держа Колесову на мушках своих автоматов и пулеметов, ответили ему разноголосыми криками одобрения и засвистели-закричали Колесовой:

– Пошла отсюда! Старая жопа! Вали, вали за начальником! Колесова спокойно переждала эту волну.

– Если вас интересует жратва и водка, то это по моей части, – сказала она. – Я отвечаю за снабжение области. Будем разговаривать или будем свистеть?

– Лады, попробуем, – усмехнулся Коровин – Нам нужны продукты, спирт, и уголь для паровоза. Иначе все тут разф…!

– А ты не можешь сюда спуститься? Так и будем орать? – спросила Колесова.

– А, может, у вас пулеметы в окнах спрятаны? Нет уж, я тут посижу, у меня глотка луженая. Говори: дашь спирт, жратву и уголь?

– Ну, я же стою под твоими пулеметами, – усмехнулась Колесова. – И ничего, трусы сухие!

Уголовники на крышах соседних вагонов расхохотались – здорово эта баба уела их атамана! И Коровин, видя это, уязвленно вскочил на ноги и прямо с вагона спрыгнул на платформу. А те из зэков, кто лежал на задних и передних вагонах, встали и подались по крышам вперед послушать и посмотреть «спектакль». При этом несколько зэков хотели тоже спрыгнуть на перрон, но Коровин остановил их окриком:

– На место! – и пошел к Колесовой: – Ну?!

– Ты мне не нукай, не запряг, – мирно сказала ему Колесова. – Значит, так. Вы взяли в Мысках восемнадцать баб. Продукты и уголь получите в обмен на этих женщин. Спирт не получите совсем. Устраивает?

– Нет, не устраивает! – и Коровин, куражась, приставил ей в бок финский нож. – Теперь у нас девятнадцать баб! – И с вызовом крикнул, обратившись к темным окнам вокзала: – Валяй! Стреляйте! Я ее успею кончить!

За одним из темных окон вокзала, в диспетчерской комнате, Гусько посмотрел на вошедшего Акопяна. Тот кивнул, сказал негромко: – Все в порядке.

И в этот миг к последнему вагону поезда, брошенному любопытствующими зеками, в полной темноте медленно и почти неслышно приблизилась открытая железнодорожная платформа и вагон с толкающим их паровозом. На платформе, дулом к поезду зэков, стоял танк. В танке за турелью станкового пулемета, на месте заряжающего орудие и на других постах находились Стасов, Обухов и еще трое «афганцев».

В смотровые щели им было видно, как платформа вплотную подошла к поезду зэков, мягко ткнулась в тарелки заднего буфера и под напором толкающего паровоза весь поезд зэков тронулся, поплыл вперед.

– Эй! – заорал на своих Коровин. – Куда, б…?!!

– Это твои алкаши на паровозе балуют, – усмехнулась ему Колесова. – Беги останови их, я подожду…

Коровин побежал по перрону вперед к паровозу, на ходу выхватил из кармана пистолет, пальнул в воздух.

– Стой! Стой! Мать вашу! – и приказал снизу зэкам, которые лежали, сидели и стояли на крышах: – К паровозу! К паровозу!…

С десяток зэков побежали по крышам вперед, к паровозу. А поезд все набирал скорость, и Коровин, оглянувшись назад, вдруг увидел, что Колесова исчезла с перрона.

– …Почему же уральские рабочие сорвали переговоры с правительством? – говорил тем временем по телевидению Роман Стриж. – Почему атаковали воинские части и казнили десятки партийных руководителей? И неужели у правительства нет сил, которые смогли бы немедленно восстановить порядок?

Тут вместо. Стрижа на телеэкранах возникла карта СССР с обозначением места расположения армейских соединений и цифровыми данными их концентрации.