Завтра

– Пожалуй, да. Три года в Беркли мы жили в одной комнате, а во время практики вместе снимали крошечную квартирку в Сан-Франциско. Дружно решили защитить диссертации в Балтиморе.

– И какой тогда была Кейт?

Профессор хмыкнула:

– Такой же, как и теперь, полагаю. Красивой, умной, целеустремленной. Человеком с железной волей. Невероятно одаренным врачом. Она работала без устали, упорно трудилась и при этом все схватывала на лету! Ей нет и не было равных. Помнится, она очень мало спала, но ее внимание все равно не ослабевало ни на минуту! Она была самой лучшей среди нас, первой во всем выпуске.

– А где она училась до вашего знакомства?

– В каком-то скромном католическом лицее, где-то в штате Мэн, кажется. Не помню, как он назывался. Никто из его учеников ни до, ни после Кейт и мечтать не мог об участии в такой престижной программе. На выпускных экзаменах она набрала беспрецедентное количество баллов, учителя не справились бы лучше! Уверена, ее рекорд не побили до сих пор.

– И вы с ней сразу подружились?

Джойс кивнула:

– Думаю, нас сблизило общее несчастье: болезнь родителей. У Кейт мама умерла от рассеянного склероза. Так что мы обе поклялись все силы отдать борьбе с нейродегенеративными заболеваниями.

Эмма нахмурилась:

– Вы остались верны этой клятве, но Кейт отступила, перешла в кардиологию, стала хирургом.

– Да, в 1999-м, на втором году аспирантуры в Балтиморе, она вдруг решила поменять специализацию. Разве это отступничество? Не понимаю, что вам не нравится?!

– То есть вы хотите сказать, что Кейт отложила почти готовую диссертацию по неврологии ради хирургии?!

– Именно так. Университет Джона Хопкинса в Мэриленде с радостью принял столь блестящую студентку, так что Кейт чуть ли не за год написала диссертацию по кардиологии.

– Почему же она передумала? Да еще так внезапно!

– Не знала тогда, не знаю и сейчас. Жаль, что с того момента наши пути разошлись и отношения стали прохладнее.

Но «полицейская» вцепилась мертвой хваткой.

– Может быть, вы все-таки вспомните, сопоставите факты? Подобное ответственное решение не принимают очертя голову.

– Боже, да с тех пор прошло десять лет. Нам в то время было по двадцать четыре года. И напрасно вы так волнуетесь, студенты-медики довольно часто меняют специализацию в процессе обучения.

– Возможно. Но вы сами сказали, что для вас обеих неврология – высокое призвание. Что Кейт хотела посвятить жизнь борьбе…

– Отчасти вы правы, – признала Джойс. – В 1999-м в ее жизни произошла какая-то важная перемена, я это чувствовала. Но в чем она заключалась, не могу вам сказать.

Эмма схватила со стола первую попавшуюся ручку, закатала рукав и записала прямо на предплечье: «Что случилось с Кейт в 1999-м?»

– Может, лучше я дам вам листок бумаги, лейтенант?

«Полицейская» пропустила участливое предложение мимо ушей и с увлечением продолжила допрос:

– У Кейт в то время были любовники?

Ученую даму покоробило от резкости вопроса.

– За ней многие ухаживали, ведь Кейт чарующе привлекательна, прекрасна. Или, если вам так больше нравится, любой мужик при виде ее делал стойку и мечтал затащить красотку в постель.

– Вы не ответили на мой вопрос, – прервала ее Эмма. – С кем она тогда встречалась?

Джойс, вконец смущенная неделикатностью лейтенанта, попыталась защитить личную жизнь подруги юности от грубого вмешательства.

– По-моему, это к делу не относится, не так ли?

Но Эмма отмахнулась от ее щепетильности, спросив напрямик:

– У нее был роман с Ником Фитчем, да?

Профессор нейрохирургии невольно вздохнула с облегчением. И стала откровеннее, коль скоро ее избавили от необходимости выдать чужой секрет.

– Ник действительно был любовью всей ее жизни.

– И когда именно их отношения стали близкими? – Эмма поспешила воспользоваться неожиданной победой над собеседницей.

– Кейт исполнилось девятнадцать, мы учились на втором курсе, а Ник приехал в Беркли читать лекции. Впрочем, они и раньше были знакомы. После первого же семинара разговорились и вскоре влюбились друг в друга. Их роман начался в 1994 году. Фитч уже тогда был живой легендой – к двадцати пяти – двадцати шести годам он здорово преуспел в индустрии видеоигр, баснословно разбогател. И среди программистов его операционная система «Unicorn» пользовалась бешеной популярностью.

– Многие знали о том, что они пара?

– Немногие. Точнее, никто не знал. Кроме матери Ника и меня, полагаю. Фитч всегда ревниво оберегал свою личную жизнь от посторонних. До паранойи доходило. К примеру, нет ни фотографий, ни видеозаписей, где они вместе. Ник пристально следил за тем, чтоб их ничто не выдало.

– И с чего вдруг он стал параноиком?

– Понятия не имею. Такой уж у него характер, ничего не поделаешь!

Эмма в замешательстве умолкла. Не очень-то этот «характер» вязался с ее собственной записью на мобильном… Если Кейт и Ник скрывают ото всех свои отношения, с чего вдруг им встречаться среди бела дня в людном пабе, где любой может их засечь?!

– Долго ли длился их роман?