Завтрак с Машиахом

Черная пропасть притягивала к себе взгляд своей загадочностью и одновременно отталкивала пугающей бездной. Из колодца повалил мрачный туман, он начал клубиться, поднимаясь серым столбом к сводам мечети, нагнетая и без того неприятные ощущения. Даже всегда уверенного в себе могучего Саида передернуло от увиденной картины, и он в страхе отошел от края провала. Остальные мужчины в ужасе отпрянули от колодца как можно дальше. Один Амир стоял не шелохнувшись. Он был бледен, как матовое стекло, но на его красивом лице не шелохнулся ни один мускул. В этот момент его можно было принять за статую древнегреческого юноши с устремленным в будущее взглядом.

– Вот, возьми веревку и фонарь с новыми батарейками, – Вазари услышал позади себя голос помощника шейха.

– Спасибо! – очнулся Амир. – Вы хорошо закрепили ее конец?

– Попробуй! – Захид изо всех сил дернул веревку. – Она и слона выдержит. А у тебя вес не такой уж и большой. Возьми это, – помощник шейха сунул молодому человеку кожаные перчатки, – так будет удобнее. Пригодятся, чтобы руки не стереть до крови.

Поблагодарив Захида, Амир надел перчатки и не спеша подошел к колодцу. Повеяло неприятным холодом. Молодой человек, не обращая внимания на зловещий туман, сбросил веревку, она с шумом унеслась вниз. Исин подъехал ближе. Его немного лихорадило, глаза болезненно покраснели, старец протянул руку:

– Амир, береги себя. Там, внизу, ты, возможно, обнаружишь старинный артефакт, он важен для нас. Постарайся его найти.

– А как же люди? Говорят, они провалились в пропасть…

– Да, действительно, там находятся наши рабочие, помоги им, если сможешь. Но не забудь также осмотреться.

– Не волнуйтесь, дядя Ахмет, я сделаю то, о чем вы просите.

Старик пожал молодому человеку руку, а затем, положив на его склонившуюся голову тонкие холодные ладони, тихо прошептал:

– Барак Аллах. Да благословит тебя Аллах.

– Благодарю вас, – Амир поклонился с почтением и встал на край колодца.

Внизу в темном тумане маячила мрачная бездна. Первый шаг в неизвестность. Трос натянулся. Вазари на всякий случай дернул его на себя еще раз, стараясь проверить надежность веревки, и, убедившись в безопасности, стал аккуратно спускаться вниз.

Амир освещал фонарем стены колодца, повсюду выступали темно-серые камни. Ему приходилось быть предельно осторожным, чтобы не зацепиться за острые выступы в известковой породе, часто встречавшиеся на пути. Влага и прохлада окутали тело Амира, проникая под плотную одежду. Веревка тоже покрылась влагой, и руки начали скользить, стало труднее удерживаться. Вазари почувствовал, что вот-вот соскользнет вниз, он судорожно вцепился в трос, скольжение приостановилось. Амир взглянул наверх, просвета практически не было видно. От сильного перенапряжения пальцы рук свело судорогой. Надо было двигаться дальше. Молодой человек сунул фонарь за пазуху и поспешно продолжил погружаться в бездну. Только сейчас он оценил значение подаренных Сакимом перчаток.

Спускаясь в полной тиши, Амир потерял ориентацию во времени и пространстве. Он не заметил, как нога коснулась твердой поверхности. Встав на ноги, он достал фонарь и посветил вокруг себя. У его ног были неглубокие лужи. Обвалившихся камней не было видно. «Где же люди? Они упали в колодец и должны быть здесь», – подумал Вазари и пригляделся. Он находился в небольшом подземном гроте. Несколько темных тоннелей расходились от него в разные стороны. Амир поежился, ощущая холод подземелья, и негромко крикнул: «Есть кто живой?» Голос эхом многократно повторился в темноте, уносясь в неизведанную даль.

Вазари сделал несколько шагов вперед, но, поскользнувшись на гладкой сырой поверхности, оказался на мокром каменном полу. Выпавший из рук фонарь отлетел в сторону и сразу погас. Темная мгла со всех сторон охватила молодого человека черными устрашающими объятиями. Он ощутил, как неведомая сила подхватила его и стремительно понесла вниз. Леденящий холод проник в его душу, парализуя волю. Амир попытался за что-нибудь зацепиться, но руки не слушались его, ноги тоже не подчинялись воле разума. Его несло вниз так быстро, что в голове нарастала мысль о последних минутах жизни. Казалось, сам шайтан затаскивал к себе в ненасытную пасть очередную жертву, которая должна была удовлетворить на короткий миг неуемный аппетит темного властелина.