Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Быть может, я тебя наивней, Но верю я в грядущий век. Подымет счастие на бивни Древнейший мамонт – человек. Залезет лапой закорузлой В зарю оранжевых садов. И новых рек иные русла Омоют бедра городов. Вздохнут невиданные крылья, Решетки зла преодолев. И лунный мед мужчина выльет, Как в ночь египетскую лев. И будет женщина иначе И раздеваться и рожать. И жизнь, рождаясь, не заплачет. И смерть не выйдет из ножа. А солнце в блузе неба синей Златые руки засучит И всей охапкой людям кинет Колосья новые – лучи.

17

Мы не воруем, переходим Один в другого мы. Переселенье муз в природе. Так звезды на скрижалях тьмы. И был Гомер, и был Гомерик. И тот же звон, биенье то ж Проходит и на вечность мерит Певца немолкнущую дрожь. Себя найду во многих, знаю. И многих я найду в себе. Над бездной я иду по краю. И та же синь в моей судьбе.

18

Не уйдешь и не укроешь Змей, мечей, миров, дорог… Сердце алое такое ж В этих черных ребрах строк. Но другие, снеговые Улыбаются меж тех, Гнут невидимые выи,

Непокорные мечте. Рельсы белые на шпалах Букв обугленных речей. Здесь промчались в искрах алых Паровозы всех ночей. Строки между строк, лишь по три В четных врезались строфах. Но их пламень белый смотрит В триста глаз, сердец и плах.

19

Вильнет столетий длинный хвост. Автомобиль – в музейных стенах. Как сено, радий будет прост, Как вила, радиоантенна. Лишь археолог будет знать Существованье мотоцикла. Давно в народ, как прежде в знать, Скучища смертная проникла. Поэтов нынешних, как древних, Пред сном откроет кто-нибудь,

И скука зимняя деревни Сщемит американцу грудь. Как искры солнц подземных, люди До многих Марсов долетят. И понимать Эйнштейна будет Новорожденное дитя. И станет жизнь еще короче, Улыбка смерти веселей. А звезды в черном храме ночи Не перестанут лить елей. И все машины будут стары. Лишь вечно будет та нова, Чьи неустанные удары В затишьи ночи ткут слова.

20

У певца сегодня праздник. Как шампанское, закат. Струны бешеные дразнит Опьяненная рука. Близкий ветер по-цыгански Воет, пляшет, тра-ля-ля.

Золотой вечерней ласки Жаждет смуглая земля. И встают из звезд-словечек, Как миры, встают слова. И певец минуту вечен И минутой мир сковал.

21

Я вижу час, он жутким будет, На костылях лучей придет. С закатным панцирем на груди, С улыбкой лунной во весь рот. За ним, дыша шагами, войско, Машины тишины за ним, И вьются конницей геройской Тысячелетия и дни. Зайдет в шатер дырявой ночи, И в свитке млечного пути Он вместо звездных многоточий Слова разврата начертит.

22