Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Вот почернелый мрачный бастион.Часть крепости,обрушиться готовой,Врагам отпор давал он испокон,Фронтон его, изогнутый подковой,Плюща гирляндой двадцативековой,

Как Вечности венком, полузакрыт.Чем был, что прятал он в тотвек суровый?Не клад ли в подземелье был зарыт?Нет, тело женщины, —так быль нам говорит.Зачем твой склеп —

дворцовый бастион?И кто ты? Как жила? Кого любила?Царь или больше —римлянин был он?Красавиц дочек ты ему дарила,Иль вождь, герой,

чья необорна сила,Тобой рожден был? Как ты умерла?Боготворимой? Да! Твоя могилаПокоить низших саном не могла,И в ней ты, мертвая,бессмертье обрела.[55]

будут подорваны. А ведь мы в кольце врагов: коварные этруски только и мечтают, как бы прибрать к рукам наши земли. Может быть, попробовать решить дело как-то иначе, по обычаям предков?» Римляне задумались: альбанцы, в конце концов, были им близкими родственниками (в том числе в самом прямом смысле слова), говорили на том же языке, почитали тех же богов; этруски, с другой стороны, были силой опасной и чуждой. Было решено, что исход конфликта решит единоборство храбрейших воинов с каждой стороны, и город, чьи мужи будут побеждены, мирно покорится городу победителей. Оба войска выставили по трое братьев: Альба — Куриациев, Рим — Горациев (хотя некоторые древние историки считали, что наоборот). Битва началась у Клуилиева рва; довольно скоро два Горация пали, все три Куриация получили ранения разной тяжести, а единственный выживший Гораций остался невредим. Тогда он пошел на тактическую уловку: стал убегать, но не в полную силу, рассчитывая на то, что Куриации нагонят не одновременно, а сообразно с тяжестью ран каждого из них, и он расправится с ними поодиночке. Так и вышло. Римляне, уже потерявшие было надежду, с восторгом приветствовали национального героя; не радовалась лишь сестра Горациев, оплакивая одного из павших альбанцев: он был ее женихом. Возмущенный этим непатриотичным поведением, Гораций-победитель заколол и сестру.

Курганы на этом месте по традиции называются могилами Горациев и Куриациев. Тит Ливий сообщает, что римлян похоронили вместе, ближе к Альба-Лонге, а альбанцев — наоборот, ближе к Риму, каждого на том месте, где он принял смерть. Кроме того, он пишет, что и в его время (при Августе) на гробницы пяти братьев можно было посмотреть на том же месте. Те курганы, которым приписаны громкие имена древних римских героев, сооружены с использованием материалов, которых не могло быть в распоряжении римлян VII века до н. э. Но не исключено, что мы имеем дело с намеренной «антикварной» реставрацией эпохи Августа и именно это имел в виду Ливий.

Вилла Квинтилиев

Сразу же после кургана Горациев, с противоположной стороны дороги, видны развалины еще одного гигантского поместья. Это — вилла Квинтилиев.

Братья Квинтилии (одного звали Секст Квинтилий Максим, другого Секст Квинтилий Кондиан; обратите внимание, что двум родным братьям при рождении дали одно и то же личное имя) жили во II веке нашей эры и славились красотой, умом, образованностью, богатством и прочими достоинствами. Братья нередко образуют творческие тандемы; именно таковы были Квинтилии. Даже консульскую должность они занимали одновременно. При «добрых императорах» братья жили мирно и спокойно. Но как раз в это время со смертью Марка Аврелия череда добрых императоров подошла к концу, и на престоле оказался неуравновешенный Коммод.

Вилла Квинтилиев. Рисунок XIX века.