Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ)

Вызвали не ее – другую девушку из их десятки – но всяко пришла пора собраться с мыслями. Нет, не повторить про себя программу – Маша уже знала, что это ей может только навредить. Но внутренне настроиться следовало – ну и стоило внимательно посмотреть, как реагируют преподаватели на других читающих.

Девять абитуриентов расселись на стульях вдоль стеночки, девушка же, фамилию которой назвали, встала перед Комиссией. Эту Арефьеву – высокую, длинноногую, очень стильную – Маша смутно помнила по первому туру. Правда, тогда, кажется, та приходила с другой, более пышной прической – сейчас ее волосы были убраны в тугой хвост.

– Приступайте, – кивнули приглашенной «к барьеру» девушке из-за стола – сделал это снова не сам Чеширский, тот на нее разве что мельком глянул, а его сосед справа.

Арефьева начала с классики – как говорят, беспроигрышный вариант – со «Светланы» Жуковского. Голос у чтицы был сильный и красивый, а слова она будто не в строчки складывала, а живую картину ими рисовала! Маша самым натуральным образом заслушалась, забыв обо всем – и даже вздрогнула, когда Чеширский девушку внезапно прервал, та умолкла, и чары развеялись.

И тут началось.

– Милочка, вы вообще понимаете, куда поступаете? – процедил вдруг через губу Мастер.

– Э… В театральный… – понятно, растерялась от такого оборота Арефьева.

– Вот именно – в театральный! – менторским тоном бросил Василий Рафаэлевич. – И какого, спрашивается, лешего вы приперлись поступать в театральный с такими ушами?! Кого вы собираетесь с ними играть? Чебурашку?

Абитуриенты сдавленно ахнули. Да что там абитуриенты – даже над Комиссией, кажется, пронесся недоуменный выдох.

Маша непроизвольно подняла глаза на обескураженную Арефьеву. Гм, обычные уши! Да, немного оттопыренные, но ничего такого прям уж чебурашечьего! С другой прической было бы и вовсе незаметно – хвост этот сегодняшний девушку, конечно, немного подвел…

– Что молчите? – и не думал между тем оставить свою жертву в покое Чеширский. – На сцене тоже будете молчать? Так сказать, ушами хлопать – будто слон?

Лица несчастной девушки Маше со своего места сейчас не было видно, но плечи у той явственно задрожали.

– Дома надо было плакать, перед зеркалом! – хмыкнул безжалостный Чеширский.

Это для горемычной Арефьевой, похоже, оказалось уже чересчур – сорвавшись с места, она опрометью выскочила в коридор.

На какое-то время в аудитории воцарилась гнетущая тишина.

– Кто правильно ответит на вопрос, чему мы с вами только что стали свидетелями, автоматом пройдет на коллоквиум, то есть может считать себя без пяти минут зачисленным! – с расстановкой проговорил затем Василий Рафаэлевич, обводя оставшихся девятерых абитуриентов насмешливым взглядом. – Но станете пороть чушь – сразу и вылетите вслед за столь спешно покинувшей наше общество сударыней! – предостерег он тут же. – Ну, никто не хочет рискнуть?

Не сказать, чтобы версии у Маши не имелось – как раз была – но, содержавшая в себе не слишком лестную характеристику лично Мастера, а потому едва ли та, что Чеширский пожелал бы услышать и вознаградить зачислением. Так что девушка благоразумно промолчала. Не поспешили броситься на амбразуру и ее товарищи по десятке – уже, по ходу, девятке.

– Что ж, – так и не дождавшись ответа, вздохнул Мастер. – Обычно я подобные вещи не разжевываю, но считайте, что сегодня, на Ивана Купалу, от меня вам подарок. Итак, внимайте и мотайте на ус. Одно из важнейших качеств для любого актера – это стрессоустойчивость! Всегда что-то идет не так – такова уж наша профессия! И если каждый раз плакать и убегать к мамочке, далеко не продвинетесь! Девушка, с которой мы только что столь драматично простились, отнюдь не бесталанна. Но слишком уязвима для будущей актрисы! Я это сразу понял, но все же дал ей шанс, которым она ожидаемо не воспользовалась. Другая на ее месте могла бы, например, сослаться на знаменитых лопоухих актрис – ту же Софи Марсо или Кристен Стюарт. Наших таких тоже вагон – не буду называть имена, сами, надеюсь, вспомните. Поступила бы так эта Арефьева – заодно бы и эрудицию ненавязчиво продемонстрировала! Ну или могла бы, скажем, пообещать сделать пластику – почему нет-то? Преданность будущей профессии – она и в таком проявляется. Никто бы потом, конечно, ее под нож хирурга пинками не погнал – но главное сама готовность! Да на худой конец просто смолчала бы и продолжила работать – ее же не выгоняли! В общем, так или иначе – но проявила бы твердость духа! А не вот это вот все, – скорчив презрительную гримасу, кивнул он на дверь аудитории… – Ладно, с лекцией покончили. Кто там у нас следующий? – повернулся Чеширский к ассистенту слева.

– Бельская, – сверившись с какой-то бумагой, назвал тот фамилию Маши.

Девушка резво вскочила с места.

– Прошу, – без особого пыла пригласил ее к столу Комиссии Василий Рафаэлевич.

После всего случившегося у нее на глазах, заново сосредоточиться на собственном выступлении было, конечно, ох как непросто. Но необходимо. Как там сказал Чеширский: стрессоустойчивость? Вот это как раз она…