Здесь вам не тут, а магия!

- Видимо, в вашем мире не принято особенно жеманничать перед малознакомыми людьми, - заметил он. – Предлагаю пройти в столовую, я прикажу подавать обед. И возьми туфли, в приличном обществе не ходят босыми.

- В приличном обществе я б босая и не пошла, - пробурчала я под нос еле слышно, но колдун все же обернулся. Глядя в его глаза и иронично вздернутую бровь, я сказала: - Ну, вы ж сказали взять туфли, но не надеть их!

Прикрыв лицо рукой и сокрушенно покачав головой, синеглазый развернулся и пошел по темному коридору, движением руки приказав мне следовать за собой. А я что? А я есть хочу, потому пошла за ним, прижимая к себе ненавистную обувь и крутя головой, стараясь не пропустить ничего интересного. А оно здесь было! На стенах оказались развешаны картины с изображением странных существ. Часть была похожа на людей, часть нет. На одной из картин, возле которой я застыла, открыв рот и закусив губу от удивления, в момент битвы был изображен получеловек-полузмей, обнаженный до пояса, со свирепым выражением невероятного по красоте лица, он будто меня хотел поразить занесенным копьем. Настолько натуральным его изобразил художник, что я содрогнулась, ощутив волну ненависти от этого взгляда.

- Это один из наших королей прошлого, - заметил Николас, неслышно приблизившись ко мне. – Его изобразили в момент эпичной битвы с гоблинами. Художник тоже был там и видел все своими глазами, а потому ему удалось передать весь накал страстей, бушевавших на поле боя.

- Зачем вообще держать дома такие картины? – я недоуменно повернула голову в сторону колдуна и уставилась ему в глаза. – Это ж удручает невероятно!

- Забавная ты, рыжуха! – хмыкнул вдруг Николас. – Удручает ее!

- Хватит фамильярничать! – возмущенно воскликнула я. – И я не рыжуха!

- Интересно, а какая ты? – он вдруг шагнул ко мне и взял прядь волос, пропуская ее между пальцами. – Светлая? Темная?

- Зеленая! – я вырвала волосы и сделала шаг назад.

- Не может быть! – его глаза заискрились смехом. – На вашей параллели нет гоблинов, я точно знаю.

- А у меня такое впечатление, что меня всегда одни гоблины только и окружают! – что-то настроение мое стремительно поползло вниз.

Представила, что на Земле сейчас вечер, я бы пришла домой, завалилась с книжкой в кровать, укрылась теплым пледиком – ммм! А вместо этого приходилось стоять здесь босиком на каменном полу перед неизвестной расы колдуном и делать вид, что я вся такая смелая и независимая. А я не такая! Я милая, нежная и любящая романтические истории девушка!

От ощущения безысходности вдруг захотелось заплакать. Не удержавшись, я хлюпнула носом и заревела. Не ожидавший от меня такого коварства и подлости Николас отшатнулся, а потом шагнул ко мне.

- Что случилось? – изменившимся голосом спросил он, как-то даже увеличившись в размерах и нависая надо мной. – Больно? Ты обиделась?

- Ноги замерзли, - продолжая шмыгать носом, сообщила я, - и домой хочу!

Новый поток слез орошал уже рубашку колдуна, который решил меня пожалеть и прижал к себе вместе с туфлями у груди. Каблуки остро впивались в ребра и мне и ему, но он стойко переносил эти тяготы и даже поглаживал меня по голове, шепча что-то на незнакомом языке. Я ощутила себя маленькой девочкой рядом с большим и сильным мужчиной, мне стало себя еще жальче, отчего поток слез увеличился в разы, в горле застыл противный комок, а из носа начался настоящий водопад.

- И я умру здесь, всеми забытаааая, - провыла я, представив, как на работе мое место займет другая любящая чтение дурочка, а мою квартиру за бесхозностью отдадут государству. Мою квартиру, которую я с любовью обставляла мебелью, сама шила занавески и постельное белье, покупала всякие приятные сердцу мелочи.

Николас выругался на незнакомом опять же языке, а потом подхватил меня на руки и понес куда-то. Я не видела, куда он идет, уткнувшись ему в плечо лицом и дыша уже ровнее. Всхлипы постепенно стихали, я даже устыдилась своего поведения и завозилась на руках у «спасителя», но он только крепче прижал меня и продолжил шествие. Вскоре выяснилось, что он приволок меня в какую-то комнату, похожую на его спальню, только окна выходили не на озеро, а на лес и горы. Поставив меня на ноги, Николас сделал шаг назад и сказал смущенно:

- Располагайся, я  пойду займусь обедом, а позже зайду за тобой. Можешь, кстати, тоже звать меня на «ты», здесь, в моем доме, нет никого, кроме нас троих, поэтому можно особо не церемониться.

Слезы мои высохли, как не бывало. Я, честно сказать, была удивлена таким своим поведением, совершенно мне не свойственным. Может, это чужое тело такое вот все слезливое?