Здесь водятся чудовища

У него разболелась голова, духота комнаты была невыносимой. Стараясь не шуметь, он встал, прошёл в другую комнату, к окну, защищённому лишь одной решёткой. Здесь был лёгкий ветерок, наполнивший, наконец-то, его лёгкие свежим воздухом.

Со своего места он не мог видеть ни леса, ни входа в дом. Лес был на востоке, а перед ним юг.

Первое, что он заметил — мерцающий цвет. Затем эта цветная радуга начала «твердеть» — это единственное, подходящее слово, которое смог подобрать Ник для описания протекавшего перед ним процесса. И вот всё сформировалось полностью… в трёх измерениях… он даже мог разглядеть яркие детали.

Там, снаружи, стоял человек, его ищущий взгляд устремлён к дому. Каким-то чудом Ник сообразил, что этот незнакомец точно знает, где именно стоит Ник, даже если тень от окна и могла скрывать его. Наискосок от стены прогуливалось белое животное. Его ноги, стройные и тонкие, заканчивались лапами вместо копыт… но на этот раз они полностью опирались о землю, а не зависали в дюйме над её поверхностью.

Жёсткий материал, из которого был сшит плащ Герольда, поделён на четыре богато расшитые узором секции. Ник лишь мог предположить, откуда англичане взяли имя для этого «иноземца». Его плащ имел полное сходство с точно так же разделённым на части гербом.

Герольд и его лошадь интересовались домом. Ник подумал, а не объявить ли тревогу? Но поскольку он продолжал колебаться, то вскоре увидел, что Герольд вскочил в седло.

Его «конь» подпрыгнул вверх и парил там, будто у него выросли крылья. И хотя Ник теперь и подошёл близко к решётке, он мог наблюдать эту пару всего одну-две секунды. И всё время, пока он мог видеть их, конь постоянно поднимался вверх.

Глава 8

— Что там, мой мальчик?

Ник вздрогнул. Он был так увлечён «отбытием» Герольда, что не заметил, как сзади подошёл викарий.

— Там только что был Герольд. Затем он вскочил в седло, и его лошадь пролетела над домом. — Восхищение верховой лошадью, которая могла подниматься в прозрачном воздухе, продолжало изумлять его.

— Лошадь с Холмов… — Хедлет встал рядом с Ником у окна. Теперь там ничего не было видно, кроме части стены, ярко освещённой солнцем. — А тебе не доводилось читать Киплинга, Шоу? Он не так уже распространён в наше время — эти новые «мыслители» легко повернули его «бремя белого человека» против него самого. Но среди его рассказов есть посвящённые Людям Холмов, которые на своих конях появлялись в грозовую ночь… Киплинг знал старые легенды, возможно, немного верил в них. Стоит только прочитать «Дух Волшебных Холмов», чтобы понять, как много из английских преданий захватывало его воображение. Да, Люди Холмов и их летящие по воздуху кони. Были и другие писатели до Киплинга, которые много знали об этом, например, Томас Раймер.

Они сохранились в Британии, как и во всех кельтских странах. Их можно встретить и в Бретани, которая родственна в большей степени кельтской Британии, чем галльской Франции. Так что и в древние времена, должно быть, имели место сношения между нашим миром и вот таким, как этот…

— Сэр… — Ник оторвался от окна и взглянул на ястребиное лицо старика, обрамлённое серебристо-белыми волосами… — Герольд или то, что он представляет, такие же наши враги, как и те, что летают в тарелках?

Хедлет ответил не сразу. И на этот раз он не смотрел в глаза Нику. Скорее, он смотрел мимо него, в лежавшую за окном даль. Когда же викарий вернулся к разговору, его речь была очень медленной, как будто он хотел быть уверен в каждом произносимом слове.

— Охотники из летающих тарелок, как ты называешь их, угрожают лишь нашему телу, и я нисколько не умаляю этой опасности. Но Герольд приходит к нам отнюдь не с открытой угрозой, а как искуситель. Если мы принимаем его предложение о союзе, это равносильно поглощению нашего человеческого естества. Мы станем чем-то, но не тем, кто мы есть. И неизвестно, возможно ли возвращение к первичному естеству или нет. Это было бы отречением от всех наших убеждений. Те, кто принимает соблазн, как бы рвут связи с нашей человеческой сущностью, будто они никогда не были родственны нам. Это, как я уже говорил тебе, равносильно смерти.

— Рита… если только это была Рита, что мы встретили в лесу… — Ник уже слышал предупреждение в голосе собеседника, — не продолжать эту тему, — но не мог отделаться от интереса к ней, хотя и объяснил бы, чем такой интерес вызван. — Она… она плакала. И, может быть, именно она и спасла нас от этой тарелки.

— Да. Она тоже плакала, когда приходила к нам в последний раз, а Крокер даже не взглянул на неё. У неё, хотя она и изменилась, всё ещё сохранялись какие-то связи. Такое тоже можно встретить в легендах. Волшебники и волшебницы — и простые смертные, которых они любили. Но в конце там никогда не бывало счастья, а только одна печаль, утраты и поражение.

Но ты сказал мне, что Герольд наблюдал за домом. А это означает, что он уверен в тебе и Линде и что он предложит вам свою сделку. Остерегайся этого, мой мальчик. — Во время разговора Хедлет положил руки на прутья решётки и взглянул в окно.