Читаем Здесь всё не как везде 4 полностью

Здесь всё не как везде 4

Всё то же. Сибирь, буровые и мы – два прекрасных перца, мотающиеся по точкам.

Борис Александрович Москвин

Проза / Современная проза18+

Борис Москвин

Здесь всё не как везде 4

Эпиграф:

Было очень интересно летать по Сибири.

Много веселого не веселого.


Глава 1.

На бегу (точнее на лету)


Каждый раз, садясь в самолет в Нижневартовске, летя домой, описываю самые прикольные моменты своей вахтовой (меня поправил бы Шеф – командировочной) жизни. Но почему-то эта вахта (Шеф, прости) оказалась абсолютно ничем не выдающаяся. Поэтому буду вспоминать интересные случаи из прошлых жизней. Хотя….

Здесь в июне – июле белые ночи. Т.е. солнце в 11 вечера чуть прячется за горизонт, а в 3 утра начинает высовываться. А где-то невдалеке (для Сибири это километров 300) горит тайга и смог окутал весь Нижневартовский и Сургутский районы. Так вот сегодня солнце встает ярко-алое. И делая свой дневной круг становится оранжевым, при этом очень слабо прогревая задымленную землю. Так что при прогнозе синоптиков +35 у нас было никак не больше 25-ти.


Итак…. Из прошлых дней.


Мы с Димасом улетели в Москву 29 декабря. Поскольку я летаю на Густоречку уже долго, поэтому уточню – 2015 года.

А 30 декабря.... Вкратце объясню:

Зима, Сибирь, -35 мороз. У цистерны с технической водой замерз кран. А техническая вода – это 15% паров нефти. И эти два (о мертвых или хорошо, или ничего) героя начали разогревать этот краник газовой горелкой. Причем ещё нагло заглядывая в дупло этому кранику. Поскольку видеонаблюдение на УПН мы уже установили – это всё транслировалось на Москву и записывалось.

3 января мне на телефон приходит видео. Я АХ*ЕЛ!



Задней крышкой взорвавшейся цистерны этих раздолбаев просто расплющило. При этом камеру, что я установил за неделю до этого, заволокло гарью и треснуло лобовое стекло.

Не хочу комментировать.

По крайней мере, то что осталось от бочки на фотке видно.

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза