Здоровье и долголетие. Исцеляющие методы В. В. Караваева

Везли Караваева на место отбывания наказания — на Колыму — через всю Россию. Переезд длился долго — несколько месяцев. Местожительством на это время для Караваева стали теплушки, на скорую руку оборудованные для перевозки заключенных, камеры пересыльных тюрем, набитые «врагами народа» и уголовниками, карцеры и просто земляные ямы с нарами.

Пересыльная тюрьма в Красноярске стала очередным испытанием для Караваева. Партию зеков продержали на морозе пять часов в ожидании, когда прибудут полуторки с конвоирами. На Караваеве была арестантская роба, выданная еще в Риге; никто не позаботился, чтобы обеспечить его зимней одеждой. Сам по себе мороз был не страшен Караваеву, с юности закалявшему свой организм… Но ветер, пронзающий до костей, от которого нельзя было никуда укрыться!.. Два человека из этой партии заключенных умерли через несколько дней, еще пять — через неделю. Караваев отделался сравнительно легко — схватил воспаление легких. Он чувствовал жар. «Температура, наверное, под сорок», — думал Караваев, но он не собирался сдаваться. Он собирался бороться.

Понятно, что в пересыльной тюрьме зимой невозможно было найти нужных трав, приготовить лекарство. Но надо было бороться.

По благоприятному стечению обстоятельств, Караваеву дали наряд на кухне. Он и не показывал вида, что болен. Не было в пересылке ни врача, ни медпункта. Драил котлы, мыл кафельный пол, чистил закоченевшими руками мороженые кочаны капусты от верхних почерневших листьев. Это добро он не вываливал в общий мусорный бак, а складывал отдельно. Потом прибавил к капустным листам картофельные очистки и замороженную ботву редиса. Поздно вечером он выпросил у повара кастрюлю, и, предварительно хорошенько вымыв все это «добро», залил его кипятком и варил минут пять. Затем укутал в свою собственную телогрейку — до утра. Получился концентрированный «шкурно-листовой» отвар. Добавив в него машинного масла и немного бензина, перелив в бутылку, Караваев постоянно натирал этой вонючей смесью грудь и спину.

Из подручных материалов — того же «шкурно-листового» отвара, бензина, скипидара (немного его удалось достать) — Караваев изготовил дыхательную смесь для ингаляции и постоянно каждую ночь, отрывая время ото сна, дышал этой смесью, накрывшись с головой тонким армейским одеялом.

Через пару дней ему удалось сбить температуру. Еще через неделю такой интенсивной терапии воспаление легких было ликвидировано.

Рахметовы и коммунисты — у них есть нечто общее (лирическое отступление-пояснение)

Очевидно, здесь нужно сделать небольшое лирическое отступление-пояснение, дабы у читателя не сложилось превратного впечатления о Караваеве. Большинство читателей принадлежат, как я думаю, к гендерному типу потребителя материальных благ и удовольствий. Такому типу читателя близки другие ценностные ориентиры, нежели Караваеву. Из этого вовсе не следует, что читатель плохой или Караваев какой-то не такой. Просто, говоря обычным языком, все люди разные.

Современное общество ориентирует на потребление, и правильно делает, вот мы и потребляем — все: еду, удобства, блага. Сами же производим это все и сами потребляем.

Общество прошлого века было ориентировано на другие ценности. Многие в то время искали себе лихо… В то время была популярна идея, которую выразил еще М. Ю. Лермонтов в своем стихотворении «Белеет парус одинокий»: «А он, мятежный, ищет бури, как будто в бурях есть покой…», а также у Горького: «Гордо реет буревестник…»; «…ломая крылья, теряя перья…»

Люди прошлого века хотели себе испытаний, и они получили их: Первая и Вторая мировые войны, трудности, разруха, неразбериха в головах…

Я, конечно, не могу утверждать, что Караваев принадлежал к такому типу людей, но рахметовская идея испытания себя у него, безусловно, была. Может быть, это было связано с тем, что он чудом спасся от неизлечимой болезни и открыл для себя то, что скрыто для обычных смертных. Недаром молодые шаманы, дабы пройти последнее испытание перед посвящением в шаманы, заболевают странной шаманской болезнью — когда они находятся буквально при смерти, им при этом открывается нечто такое… Конечно, может быть, все это легенды, но тем не менее.

Честно говоря, и у коммунистов было нечто похожее: положить себя, свою жизнь на алтарь всеобщего блага, принести в жертву, дабы последующие поколения жили хорошо — хороший повод, чтобы испытать себя, найти предел собственным возможностям.

Все это идет от тургеневского Базарова. Вспомните его принципы, его болезнь. Базаров страстно желал увидеть то, что было недоступно взорам праздной буржуазной публики.

Меж тем идеи испытания себя, аскетизма и самоотречения заложены в йогической практике. При этом йог не просто испытывает себя и… получает от этого удовольствие, а занимается самонаблюдением. Он постигает свою собственную природу, которая при обычной размеренной жизни оказывается скрыта от его рассудка…