Здравствуй, человек!

– Да если бы у нас каждая женщина так рожала, в нашей стране проблем бы меньше было! Вы посмотрите, какие детки все чистенькие и хорошенькие у них! Как вам не стыдно оговаривать людей?! Полный трамвай взрослых людей и стариков, а четыре ребенка помешали!

Молодой мужчина подал голос:

– Да если бы моя жена так рожала, я бы только для нее и жил! Второго ребенка еле уговорил родить.

Антошку Андрей взял на руки. Миша с Максимкой протиснулись к окну и спорили, какие из обгоняющих трамвай машин лучше. На Данилку жалко было смотреть, с каким трудом он, пятилетний малыш, стоял в дребезжащем и дергающемся вагоне трамвая.

Рядом сидел молодой парень с очень печальным выражением лица. Ксения с состраданием пыталась понять, чем можно было бы развеять мрачные мысли, явно удручающие этого человека, и заметила, что Данилка тоже смотрел на этого парня. Вдруг Данька, глядя ему в глаза, сказал:

– А ты на небо пойдешь.

– Что? – растерянно переспросил, словно проснувшись, парень.

– Ты на небо пойдешь, – спокойно и уверенно повторил Данилка.

И словно включился свет! Нужно было видеть, как просияло лицо этого молодого человека! Как будто эти слова попали именно в ту область души, которая мешала радоваться жизни и наслаждаться ею. Молодой человек с глубокой нежностью взял Данилку на руки и посадил себе на колени. Ехали они до самого дома молча, обнявшись. Счастливы были оба: незнакомец – решением своей проблемы, а Данька – своей, потому как всю дорогу ехал сидя.

А дома трезвонил телефон. Андрей открыл дверь квартиры и подбежал снять трубку. Звонила его сестра Ира:

– Ксюша дома? Позови ее, пожалуйста.

Ксюша, в пальто, только успев снять сапоги, подбежала к телефону:

– Да, Ира, что ты хотела?

– Ксюш, вы с Андреем что, снова ребенка ждете?

– Ну да.

– Неужели в этом мире есть еще что-то хорошее?! Какие вы молодцы! Я не говорила, но мой муж, когда узнал, что вы верующие, знаешь, что мне сказал? «Посмотришь еще, какие они верующие, вот увидишь, аборты делать будут, рожать-то не станут, если что!» Ты просто не представляешь себе, что для него все это значит!

* * *

Люся, Ксюша, Сережа, Саша и Вероника отправились в этот день в Ливадию, чтобы побывать в доме-музее Романовых. Дом, в котором жили Романовы, оказался по-домашнему уютным, совсем не как дворец. Разглядывать личные вещи царской семьи было трогательно. Эти детские рисунки, дневники, фотографии. Страшно было думать о том, что кто-то посмел разорить такое гнездышко.

Из дома Романовых все посетители выходили молча, с грустью. Сколько людей – столько соболезнований в адрес погибшей царской семьи. Вот такая вечная память…

Вероника, выйдя из музея, увидела мужчину в матросской шапочке и попросила его одолжить ей эту шапочку, чтобы в ней сфотографироваться. Шапочку ей мужчина любезно одолжил, и Вероника, положив свои солнцезащитные очки на ровно подстриженный куст лавра, надела шапочку, а Саша приступила к съемке.

После фотосессии Вероника с благодарностью вернула шапочку ее хозяину, повернулась к аккуратно подстриженному кусту, чтобы взять свои очки, но очков на нем не оказалось. Вероника обшарила все кусты и, не найдя очки, очень расстроилась, потому как очки эти подарил ей дорогой для нее человек. Это происшествие с очками испортило настроение Веронике, и даже вид с Ласточкиного гнезда не развеселил ее. И даже возвращение в Алупку не на чем-нибудь, а на теплоходе!

Вернувшись в квартиру, все спешно переоделись и побежали купаться. Море встретило ласковой гладью и с радостью приняло путешественников в свою пучину.

Вечером, уже по темноте, вернулись Вероника, Люся, Ксения, Сережа и Саша в квартиру.

Уставший Сережа грохнулся на пол возле телевизора, а Вероника, с так и не поправившимся настроением, сказала:

– Сережа, тише, внизу люди спят.

Люся уточнила:

– Можно сказать, спали…

Вероника открыла холодильник и достала из него все оставшиеся йогурты и, чтобы отвлечься от печали по поводу утерянных очков, принялась все йогурты доедать, пояснив всем, кто следил за ее действиями:

– Я спасаю продукты.

Люся спросила у Ксении:

– Ксюша, ты вызывала службу «911»?

Ксюша ответила:

– Я – нет.

– И я – нет, – сказала Люся, отобрала у Вероники два йогурта и вернула их в холодильник.

После этого Люся подошла к розетке, чтобы включить утюг, нечаянно зацепила провод от телевизора, и телевизор выключился.

Сережа, стараясь быть ласковым, сказал:

– Маленькая свинка!

– Извини, пожалуйста, – сказала Люся и язвительно добавила: – А ты со своей мамой вместе не разбудили меня на пляж!

Сережа покачал головой и взглянул на маму, которая прошла мимо него, скрючившись. Люся испуганно затараторила:

– Ксенечка, что с тобой? Что у тебя болит? Что сделать для тебя, чтобы прошло? Ксюша, скажи что-нибудь…

Ксюша, с трудом выговаривая слова, произнесла:

– С животом что-то. А что сделать? Спляши.

Люся включила музыку и стала танцевать в своем неповторимом крестьянском и одновременно грациозном стиле, со всеми качественными поворотами корпуса и наклонами головы.