Здравствуй, Мурка, и прощай!

– Вы тоже в Лукарск ездили? – спросила она.

– Ездили, – кивнул он.

– Да на ментов нарвались, – с каким-то непонятным злорадством в голосе добавил Кнут.

– На ментов?! – напряглась она.

– Смотрим, чувак стоит, – стал объяснять Капрон. – Грабли свои выставил, типа подвези. Мы тормознули, да. А он ксиву нам сует. Типа мент. Ну, Кнут не сдержался, да матюгами его обложил, да. А мент за пушку. Короче, Кнут его зажмурил. Из волыны шмальнул – и нет легавого.

– Вы что, вольтанулись? Когти нужно было рвать! А вы сразу мочить!

– А тебе чо, мусорка, жалко? – съязвил Кнут.

– Ты за метлой следи! Из-за мента такой шухер поднимется!

– Да класть я на них хотел. С прибором!

– Ладно, с тобой еще разберемся!.. Капрон, тут только одна дорога в Москву ведет. Менты ее в любой момент перекрыть могу. Сруливать с дороги надо.

– Базара нет, – кивнул Капрон и завернул машину на съезжую дорогу.

– Может, в лесок съедем? – спросил Кнут. – Момент переждем.

– И то дело, – послушался его Капрон.

Но далеко в лес машина не ушла. Застряла в глубоком снегу.

– Хреново дело, – покачал головой Капрон. – Надо тащить бегемота. Мурка, ты давай за руль.

Марина вышла из машины, чтобы сесть за руль. Но Кнут встал у нее на пути.

– Да ты обожди немного, – нехорошо усмехнулся он. – Воздух здесь отличный, да. Постоим, поговорим.

– О том, как ты мента завалил?

Марина была так зла на него, что с удовольствием выцарапала бы ему глаза. Но тогда кто машину будет из грязи вытаскивать?

– Ну, да, про мента и поговорим. Ты думаешь, я его с панталыку завалил? Ни фига. Мы с ним уже однажды пересекались. Я, Капрон, Анисим. Крутой мент, без базара. Врать не буду, он конкретно нас тогда отоварил. Ну а я обид не прощаю. А тут такой случай. За все мент ответил. И за то, что нос мне сломал. И за то, что «малину» нашу накрыл.

– Он еще и «малину» вашу накрыл?

– Ну да. Вспомни, как ты терпилу прозевала. Помнишь, как мы ментов с хвоста сбивали? На зеленой «шохе» они были. Вспомнила? Так вот, это тот самый мусорок за нами шел. Мы-то думали, что ушли от него. А ни фига, он достал на хавире. Пришлось когти рвать. Но ты снова «малину» нашу зашухерила.

– Я?! «Малину» зашухерила?! Ты чо, попутал?

– Это ты попутала. С ментом спуталась. С тем самым, которого я завалил.

– Кнут, ты беса не гони, не надо. Если шифер дымится, то лучше молчи.

– Да нет, крыша у него на месте, – встрял в разговор Капрон.

Встал напротив Марины. На бровях тяжелые грозовые тучи, в глазах полыхают молнии.

– Ты кому сегодня стелила? Только не надо за тетку прятаться. Мы пробивали, здорова твоя тетка. А тебя кто пробивал? Игнат, да?

Марина знала, что рано или поздно это случится. Но это случилось рано. Выследила ее братва. Но ведь она не давала Капрону клятву верности. А то, что с фраером спуталась, так это ее личное дело.

– Ну Игнат, и что?

– Как это что? Игнат – мусор. Из уголовки...

– Да иди ты! – не поверила ему Марина.

– А ты бы в ксиву его заглянула.

– Да заглядывала она, – злорадно ухмыльнулся Кнут. – Мало того, что под мусора легла, так нас еще с потрохами вложила.

– Это, вы на пушку меня не берите. Игнат на стройке прорабом.

– Ага, братву штабелями укладывает. Не надо тут кружева плести, сука! Отвечай, тварь, зачем нас ментам вложила?

* * *

Мурка с ужасом смотрела на Кнута. Бледная как смерть, губы дрожат, поджилки трясутся... Страшно ей. Понимает, что подляну с ментом ей никто не простит.

– Я... Я не знала, что он мент... – потерянно пробормотала она.

– Да кто тебе поверит, сука? – наседал на нее Кнут.

Он долго ждал своего часа, чтобы свести счеты с Муркой. И этот час пробил. Кнут был на седьмом небе от счастья. Капрону противно было на него смотреть. Но и заступиться за Мурку не мог. Курва она. А за предательство только одно наказание – смерть.

– А ты поверь...

– Я верю только в то, что вижу, – злобно скривился Кнут. – А вижу я, что ты ссучилась.

Он отвел полу куртки, достал из-за пояса наган. Наставил ствол на Мурку.

– На колени, шалава! Я сказал, на колени!!! – заорал Кнут.

Но Мурка даже не шелохнулась. Стоит, смотрит на Кнута как на последнюю сволочь. И страха в глазах уже нет. Подобралась, крылья расправила. Того гляди и набросится на Кнута, порвет его на куски своими царапками...

– Ты чо, не поняла?! На колени!!!

Кнут было шагнул к ней. Видимо, под дых хотел ее ударить. Но испугался. Мурка всегда брала над ним верх. И сейчас могла выкинуть коленце.

– Заткнись! – рявкнул на него Капрон.

– Я не понял! – вытаращился на него Кнут.

– Давай без концертов. Кончай ее...

– Теперь понял, – осклабился Кнут.

Капрон не сомневался в том, что он сможет привести приговор в исполнение. И точно, рука у него не дрогнула, когда он жал на спусковой крючок.

Выстрел вспугнул воронье. Пуля угодила Мурке точно в сердце. Упала она не сразу. Успела сделать шаг навстречу Кнуту. Пошатнулась и замертво рухнула на грязный снег. Под аккомпанемент оголтелого вороньего гвалта.

– Бля, надо было сначала трахнуть ее! – опомнился Кнут.

Капрон мог простить ему смерть Мурки. Но не простил бы ему надругательства над ней.

– Что ты сказал, гнида? – взбесился он.