Здравствуй, сапиенс!

Виктора всегда поражало странное противоречие могущества и бессилия земной математики. Объем математических знаний, накопленный людьми за тысячелетия, подчас нагонял на него тоскливое уныние. И десяти жизней не хватило бы неосторожному безумцу, который дерзнул бы только понять, глубоко разобраться во всем, что заключала в себе математика.

Но вместе с тем… Вместе с тем математика работала во многом еще на теорию. Самый строгий теоретический расчет самого простого реального процесса — ну, предположим, охлаждения горячей воды, протекающей по трубе, давал ошибку почти в два раза! Инженеры в своей практической деятельности, не говоря уже о биологах, химиках, медиках, не пользовались вершинами математической мысли. Инженеры тысячи раз пропускали воду через различные трубы, каждый раз измеряли, насколько упала температура, и составляли таблицы различных коэффициентов. Не математика, а эти таблицы были основой дальнейшие технических расчетов. О теоретическом расчете многих более сложных процессов инженеры только мечтали.

Математика сапиенсов была иной. Ее разделы тесно переплетались с прикладными науками, и она была не самостоятельной наукой, а рядом логических приемов, которые служили конкретным задачам.

Однако энергетика сапиенсов не очень намного обогнала земную. Основным ее источником служила аннигиляция инерционных частиц, в принципе уже известная и земным физикам. Но использование энергии было гораздо многообразнее. Сгущая, например, электромагнитное поле в одном направлении, они могли производить механические движения на большом расстоянии, даже отбрасывать встречные метеоры с пути корабля.

Еще одна загадка была разгадана!

Снова Виктором овладело нетерпение: скорее, скорее на Землю!

Он уже почти не вникал в то, что ему объясняли. Этот беспрерывный поток новых неожиданных знаний невозможно было воспринять сразу, удержать, запомнить. Фильмы-беседы надо было проводить не для него, а для широкой аудитории специалистов.

Сапиенсы должны опуститься на Землю! Они обязательно должны передать людям свои знания!

Теперь весь смысл его полета, его пребывания здесь был в этом одном.

Виктор едва дождался конца сеанса.

— Почему вы не опускаетесь на Землю? — прямо спросил он.

Сапиенсы охотно объяснили ему это.

Если их огромный корабль приземлится, то будет разрушен собственной тяжестью. И конструкция и прочность корабля обеспечивали его полет лишь в космосе. Для высадки на планеты сапиенсы пользовались относительно небольшими аппаратами, космическими катерами. Такой катер мог перенести на Землю и возвратить обратно только двух-трех членов экспедиции. К сожалению, ни по результатам своих наблюдений, ни из отрывочных объяснений Виктора сапиенсы до сих пор не сделали еще окончательного вывода, насколько высоко организованы разумные существа на Земле? Можно ли доверить им жизнь членов экспедиции?

— Я гарантирую вам безопасность и благодарность людей, — горячо сказал Виктор.

Сапиенсы в аквариуме запрыгали, молниеносно перескакивая с места на место. Виктор знал уже, что так выражают они буйное ликование. Он не мог не улыбнуться, глядя на их скачки.

Потом механический голос произнес:

— Мы. готовы.

Но Виктор задумался. Холодильные установки его космолета были выведены из строя и не могли обеспечить нормальных условий для вхождения в плотную атмосферу Земли.

Не мог он лететь и в катере сапиенсов. При обычной для них температуре он задохнулся бы.

— Мой аппарат не пригоден для полета, — нерешительно сказал он.

Сапиенсы утихли, сосредоточенно пошевеливая рожками. Виктор почувствовал, как противная тошнота подкатила к горлу. Может, они хотят оставить его заложником?

— Мы, примем, решение, потом, — сказала, наконец, машина.

Сапиенсы снова стали медленно растворяться в глубине.

Решение принято

Виктор прислонился спиной к твердому крылу космолета и долго стоял молча, не шевелясь. То, чего он опасался, чего так страстно не хотел, все же случилось. Его судьбу решали они.

Это чувство бессилия, зависимости было омерзительно противным.

Звуки механического голоса заставили его вздрогнуть от неожиданности.

— Человек, почему, у, тебя, неровно, бьется, сердце?

Они ведь видели его не только снаружи, но и внутри. От них ничего не скроешь!..

Виктор поднял глаза. Белорогий начальник снова был здесь.

В одну из бесед Виктор поинтересовался их именами. У них были имена — вернее, своего рода звания, потому что каждое имя имело смысловое значение. Это не удивило Виктора. Человеческие имена тоже ведь когда-то были просто словами, только слова закостенели, умерли и потеряли смысл. Никто теперь не вспоминает о том, что у римлян слово «Виктор» означало «победитель», а «леонид» у древних греков — «сын льва».

Имена сапиенсов не были мертвыми. Они менялись у них, если менялось поведение сапиенса, и служили предельно лаконичными характеристиками. У этого белорогого начальника имя переводилось машиной как «Луч Мысли».