Здравствуйте, я Лена Пантелеева!

Указательный, средний и большой пальцы, три брата, три пальчика-мальчика, ловко подцепили свернутый колечком шнур на моей груди. Все, бля, я больше не могу нести на полном серьезе этот бред и полную ахинею! Да и очнутся они скоро, в себя придут. Рывок! Черт, как больно лента-застежка лифчика в ребра врезалась!

А англичанин у нас молодец… Почуял, зверюга породистая — плохо все для него и сейчас станет намного хуже. Очень развито у аристократов чувство на опасности. Ну вот и рванул сэр как его там назад и в сторону. Ладно, хоть стрелять не стал — не хочу пулю за просто так словить, сам уйти хочу. И Сашенька, недобиток мой, все правильно понял, только поступил наоборот — кинулся ко мне с места, да так быстро, что я на мгновение обалдел, молниеносно руку к моей груди выбросив…

Нет, ну каков наглец! И подлый эротоман! Хотя в чувстве прекрасного ему не откажешь — у меня очень хорошая грудь! И между грудей у меня очень замечательно прячется граната мистера Миллса Bomb № 23 пришитая к бюстгальтеру крепкими суровыми нитками. С уже вставленным запалом.

Ох! И мой Ли туда же за Сашенькой стремится, только он за ноги меня решил схватить. Очнулся вдруг слуга неведомых богов.

Но, промахнулись товарищ Гольба и мой верный предатель Ли, не достанется вам Леночкиного тела! И моей крови. Хрен вам, суки, а не бессмертие! Не будет вам счастья для всех, уйдете вы от меня обиженными!

Быстрый взмах, моя рука вылетает из-за расстёгнутого ворота френча, широкий шаг назад. Еще шаг назад, в ревущее позади меня пламя. На солнце сверкает слепящими искрами летящее вверх кольцо от гранаты, чека больно царапает кожу левой груди. Наверное, мне надо считать шаги? Зачем? У меня же нет в запале порохового замедлителя! Но все равно. И — два, и — три, и…

Странно, кольцо медное, а блестит как огонь…

А потом я все ждал и ждал, когда все закончится. Но почему-то ничего не заканчивалось. Огонь ревел, рычал, жалил меня бесчисленными языками пламени, тесно обнимал, но у меня даже волосы на голове не вспыхнули. А потом из ревущего кольца пламени вышел Алексей Петрович. Тот самый, настоящий полковник из моего второго мира, где я был мальчиком Димой. Присел рядом со мной на песок, протянул мне бутылку с водой. Обычную, пластиковую. Литровую, неполную, чуть смятую и без этикетки.

— Пить хочешь?

— Не откажусь.

Я почти уже поднес горлышко бутылки к губам, но замер, остановился. Полковник грустно улыбнулся:

— Пей, не бойся, вода не отравлена. Совсем ты параноиком стал, Дима.

— Я сейчас Лена.

— Ну да… Ты сейчас совсем другой. Другая. Пей, не тяни, а то вода нагреется.

И вот зачем обманывать? Тут ничего нет — ни времени, ни жара огня, ни полковника. Вместо него тут кто-то другой.

Мнимый Алексей Петрович терпеливо дождался, когда я напьюсь — вода все почему-то никак не заканчивалась, потом вздохнул, спросил, задумчиво смотря на меня как на какое-то диковинное насекомое, но точно, не как на бабочку:

— Наверное все ждешь, когда сгоришь, развеешься пеплом? Скроешься в Великом Ничто?

— Да. Жду. А оно есть, это Великое Ничто?

— Нет, разумеется. Его нет. Все это ваши человеческие выдумки. Ничто оно и есть ничто, как оно может быть?

Мы помолчали.

— Слушай, Дим, вот ты вроде бы неглупый человек. Опытный, трижды уже живший. Даже в чем-то мудрый. Но почему ты ни разу не задумался — а почему ты в этом мире вдруг стал женщиной? Для чего? Какой вдруг резон в смене твоего пола? Ну ведь не круглый же ты дурак! Но почему не задумался об этом хотя бы на пару минут?

Я заглянул в себя. А действительно — почему? Хотя нет, один раз я задумался, в самом начале новой жизни, и все, больше об этом не думал. Совершенно и абсолютно удовлетворился своим домыслом. А затем мне некогда было разбираться в этом, гадать зачем и почему — я постоянно куда-то бежал, в кого-то стрелял. Прятался, лгал, предавал, обманывал, убивал. Вот когда тут свободную минутку найти на долгие размышления? Совершенно ведь некогда! И сейчас не буду об этом думать, не хочу. Мне и так все расскажут.

Полковник вновь, но уже сокрушенно вздохнул:

— Вот каким ты был, таким и остался. Ничему тебя твоя новая жизнь не научила. Все такой же уверенный в собственной непогрешимости и исключительности. Этакий Великий Судия имеющий право решать кому жить, а кому умирать. Никого и ничего не жалеющий. Никого и ничего не любящий. Даже себя. Хладнокровное чудовище.

— У меня на это были причины. Целый Эверест причин. А главная из этих причин сгорает сейчас вон там!

Я неопределенно мотнул головой за кольцо пламени. Черт его знает в какой там стороне находится горящий саркофаг с небольшим сосудом внутри него из странного светящегося материала.

— Разве цель не оправдала все причины? И все?

Мнимый полковник улыбнулся тенью улыбки, на короткое расстояние развел свои ладони:

— Ты в этом так уверен? Хотя да, может так и есть, эта цель все оправдала, спорить с тобой не буду. Но я ведь спрашивал не об этом… Дим, так тебе все еще интересно, почему ты в этой реальности стал женщиной? Или сам догадался уже?