«Зефир» и «Эльза». Разведчики-нелегалы

По легенде был у меня ребенок, но в годы войны умер — это давало основание в каждом городе посещать католический костел и посещать кладбище. Все это делалось для окружения, чтобы доказать мое прошлое. Я подробно изучила польскую кухню, правила поведения. Много было нюансов в жизни, которые подтверждали мою легенду. Чтобы оправдать акцент в моем польском языке, сам Александр Михайлович Коротков внес коррективу: мать у меня была наполовину русская, то есть моя бабушка была русская. Это мне помогало в общении с поляками. Чтобы «обтесать» себя полькой, я жила в польской семье в Варшаве, где научилась многим мелочам в быту. Незабываемая пани Марыся, пан Владислав и их дочка Ванда навсегда останутся в моей благодарной памяти. Чистоплотность в доме, аккуратность во всех делах были во мне заложены с детства, поэтому их не удивляли мои хорошие качества как женщины.

Я должна была знать польский гимн и много песенок, которые как бы учила в детстве. И хорошо, что все это внимательно изучала, были случаи, когда мы в нужных компаниях собирались — обычно это были сборища всяких людей, выходцев из Германии, Швеции, Швейцарии, Америки и других стран — и каждый из присутствующих должен был спеть песенку своей страны. Такое происходило чаще всего в рождественские вечера. Когда доходила очередь до меня, я смело могла спеть рождественскую песенку, а в пасху — пасхальную. Все окружающие верили, что перед ними полька. Я входила в общество, не боясь, что меня уличат, что я «другая». Был только один случай, когда зоркая полька сказала мне: «У Вас русский акцент». На что я смело ответила: «Это от бабки, она меня растила, она была русская, прекрасная моя бабушка». Такой ответ умилил окружающих, а я перешла на другой разговор.

Моя легенда помогала жить и работать, и до того я перевоплотилась в новую роль, что мне было тяжело впоследствии переключиться в мою настоящую жизнь. Когда я приехала домой, мои друзья меня называли моим настоящим именем, мне до слез было тяжело сознавать, что я живу двойной жизнью.

Я считаю, что легенда — как метод работы в разведке — имеет самое большое значение…

С переездом в один из провинциальных городов, перейдя на документы, соответствующие легенде, Зефир приступил к поиску жилья для постоянного жительства. Одновременно он поставил себе задачу — найти работу коммерческого характера в случае удачного выезда «на родину». Зефир решил, что для него в условиях страны его будущей работы будет важным и интересным, если он займется коммерцией. Причиной избрания этой профессии было то, что, как правило, большинство коммерсантов обладают солидными средствами. Правда, никто в карман к ним не лазил и не считал, сколько у кого денег. Поэтому можно было иметь мало средств, но считаться человеком зажиточным и занимающим определенное место в обществе. Зефир часто общался с Зигмундом, который ему показывал и рассказывал о тонкостях этой профессии, и в результате этого общения у Зефира создалось впечатление, что он вполне освоил коммерческое дело, и при оседании в стране будущей работы попробует этим заняться. Кроме того, Зигмунд сделал наводку на некоторых лиц еврейского происхождения, которые остались в живых после гетто, что облегчило поиск человека, по легенде которого в дальнейшем Зефир жил и работал.

Вспоминается интересный случай из пражской жизни Зефира. В то время в Праге проходила международная конференция молодежи, куда съехались представители из многих стран мира, в том числе и из Америки.

Когда Майкл и Лиза работали в консульстве в Лос-Анджелесе, к ним приходила учительница английского языка. Фамилию этой женщины мы уже не помним, только знаем, что она и муж когда-то выехали из Советского Союза. Вдвоем с мужем они воспитывали двух мальчиков. Мы с ними подружились, часто виделись, иногда даже в праздники вместе выезжали за город. Однажды в Праге, проходя по улице, Зефир встретил Мишу из Лос-Анджелеса.

Он приблизился к Зефиру и произнес: «Майкл, здравствуйте!» Я, конечно, ему ничего не ответил, еще шире раскрыл свои глаза и с удивлением сказал на местном языке: «Кто Вы такой? Я Вас не знаю». А Миша по-английски в ответ: «Неужели Вы меня и мою маму не помните по Лос-Анджелесу?» Я вторично с удивлением посмотрел на него, а он на это сказал: «Неужели это не тот человек, которого я знал?!»

Вот и такие бывают случаи с нашими разведчиками…

Во время моего пребывания в Праге, где я временно жил под видом журналиста, пришел знакомый хозяина квартиры, у которого мне пришлось остановиться, и при разговоре с ним выяснилось, что он происходит из Западной Чехии, и зовут его так же, как и фамилия, по которой составлена моя легенда.

И даже он был одного года рождения. Я вспомнил моего прадеда, о котором рассказывал в первой части моей биографии, что он был ясновидец и подумал, что, может быть, мои биотоки заставили этого человека-«двойника» предстать перед моей персоной. В дальнейшем я почувствовал, что обладаю какой-то энергией, неизвестной энергией, которая поможет мне в моей судьбе.