Зеленая лента

– Стоп, мальчик, он уже подыхает, хм? – Мэттус с сомнением в голосе затянулся чем-то на том конце и выпустил “пар” перед собой, так, что принимаемое Мари видео стало еле различимым и парень сжал губы в не слишком довольной гримасе.

– 12 тысяч и снимем завтра днем! – парировал почти не думаю Мэттус.

– 15 господин и сьемки сегодня! – ответил его оппонент, еле сдерживая проблески делового настроя с нотой, более напоминающей надежду и прошение, чем указ.

Мэттус ухмыльнулся:

– Что ж, у тебя есть хватка, мальчик! По рукам, будь на связи, до скорого!

Мари подошел ко все еще сидевшей в коридоре Анже:

– Мам, у нас будут деньги на билеты, месяц аренды комнаты и еду. Дальше разберемся.

Анже не смогла сдержать слез отчаяния, той бессильной нищей злобы, какая может быть только у родителя, который не в состоянии позаботиться о своем чаде в полной мере.

Вскоре раздался неделикатный, скорее беспокойный стук в дверь, на пороге стоял контентмейкер в полном обмундировании в специальных vr-очках повышенной дальности и резкости сьемки с профессиональной подсветкой.

– Наверное, у вас все совсем плохо с новостями. – неприветливо встретила гостя Анже пригласив его движением руки войти.

– Добрейшее утро, госпожа! – пропустив мимо ушей приветствие Анже ответил он.

– А вот и мой работодатель! – Увидев щуплого парня в растянутых штанах контентмейкер расплылся в масляной улыбке.

– Покончим с этим! – махнул рукой Мари. – Вот он цветок мутант или что это.

Мэттус включил оборудование, сьемка началась и, и ничего. Цветок как будто назло замер и вел себя как обычный цветок, то есть ничего не делал. Поколебавшись минуту, мэтр язвительно произнес:

– Ребят, вы хотя бы веревочки подвигайте или что вы там делаете?

– Ничего мы не делаем! – Немного обиженно буркнул Мари.

Ходя из стороны в сторону по комнате Мэттус устало мерил ее шагами.

– Что ж вы утверждаете, что это не графика, руками вы его не двигаете, но этот дерьмоцветок не хочет шевелиться при посторонних, так?

– Верно, мэтр! – Засеменила в привычной подчинительной манере Анже: – Он вредничает.

Мэтр встал спиной к цветку так, что в лучах восходящего солнца, которые пробивались сквозь шторы окон практически не было видно черт его лица, только силуэт фигуры.

– Я ехал почти час, отменил все встречи, согласился дать 15 тысяч викойнтов и на что вы надеялись, уговорить меня на месте или обмануть? Что этот треклятый цветок, исчадие обыденности, этот сорняк принесет мне просмотры просто стоя в горшке?

Мэттус облокотился на подоконник двумя руками и прижался поясницей к нему. Вытянул одну руку назад и резко дернув оторвал нижний лист у цветка. Недолго думая бутон резко опустился и цапнул Мэттуса за ухо. Тот вскочил как ошпаренный.

– Как? Что? Где провода!?

Обшарив все кругом, он красноречиво посмотрел в глаза сначала мальчику, потом его матери и нажал на запись.

Уже через пару часов онлайн гудел, в двери беспрестанно стучали, а в личные сообщение сыпали то насмешки, то восторженные признания. Предложения по совместным рекламным акциям напитков сомнительного состава и просьбы продать цветок, правда, пока за несущественные 3000-5000 викойнтов. Все же репутация мэтра Мэттуса и неповторимый стиль повествования дали десятикратное увеличение популярности феномена цветка-гуманоида.

Анже тревожно собирала самое необходимое каждый раз вздрагивая от приходящих сообщений и стука в дверь. Не выдержав очередной попытки штурма двери Анже распахнула ее.

«Будь что будет. Если обыск, дверь бы сломали сразу». Подумала она.

На пороге стояли двое очень странно одетых высоких человека. Седой мужчина и молодая благоговейного вида девушка. Одеты они были как в давние двадцатые годы двухтысячных одевались любители ролевых игр, убивавшиеся по лесам, феям, замкам и прочей непонятной для большинства обывателей сценографией. Напоминали они эльфов с элементами киберпанка. Зеленые и коричневые цвета превалировали в их одежде. Сапоги выше щиколоток со следами глины выдавали в них сельских жителей. Брюки, не то лосины болотного цвета, видавший виды камзол мужчины был больше похож не на праздничное одеяние, а на пыльную плащ-палатку, которой на вид лет 40 не меньше, еще и не раз ремонтированную. Под камзолом виднелась самотканая довольно грубая рубаха по типу рубахи-котто серо-коричневого цвета. На голове у мужчины было некое подобие как могло показаться короны, но скорее это был ободок из кожи или плотных жгутов конопли.