Зеленоглазая леди

– Вы все, марш отсюда! – зарычал Грэм, свирепо оскалившись на глазеющих слуг.

Горничным и Биллу было вполне достаточно посмотреть на своего господина, чтобы немедленно скрыться за дверью. Миссис Маллинз осмелилась предложить чай, но Грэм немедленно отослал ее властным жестом, и она удалилась с обиженным видом.

Дейвис поднял с пола пистолет и подсвечник и огляделся.

Не заметив ничего подозрительного, он с достоинством удалился, будучи уверен, что устранил последствия ночной потасовки. Анна поспешила за ним, не желая оставаться наедине с Грэмом, но опоздала. Грэм догнал ее и схватил за руку.

– Я хочу знать, что случилось. Хочу знать все! – отрывисто, резко и раздраженно прорычал он. Он крепко держал Анну за руку, и у нее не оставалось выбора, кроме как остановиться и посмотреть ему в лицо.

– Я же сказала тебе! Он... я увидела его, и он попытался увести меня. Тогда я в него выстрелила, потом ударила его подсвечником, он упал и потерял сознание. Тут явились Дейвис и остальные, а дальше... дальше ты все знаешь.

– Как он вошел в дом? Чего он хотел?

В этом вопросе был подтекст, которого Анна не поняла. Она смутилась.

– Ты же слышал, что он сказал! Он пришел навестить тебя. Кто он, Грэм? Почему он назвал тебя братом?

Грэм скривил рот.

– Этот низкородный ублюдок многие годы пытается выдавать себя за побочного сына моего отца. Мой отец не признал его, и я собираюсь следовать его примеру. Его мать была цыганской шлюхой, а отец мог быть кем угодно. Он всех нас ненавидит, всех оставшихся в живых Травернов. Думаю, нам очень повезло, что он не убил нас всех спящими.

Лицо Грэма было настолько мрачным, что Анна невольно содрогнулась. Если проникнувший в дом незнакомец так ненавидел Травернов, тогда было понятно, почему Грэм платил ему той же монетой. В его бледно-голубых глазах Анна видела только ненависть.

– Он не замышлял ничего хорошего, можешь не сомневаться. Счастье, что он наткнулся на тебя.

Выражение лица Грэма несколько изменилось, и он пронзительно посмотрел на Анну, еще больнее сжав ее руку.

– А что ты делала здесь ночью? Почему встала с постели? Я как раз собирался к тебе.

Анна вскинула подбородок, смело встретив его взгляд. Грэм без труда мог бы переломить ее пополам, но она все же не собиралась уступать.

– Вот поэтому-то я и встала с постели, – сказала она ровным голосом.

Грэм так больно сжал ее руку, что она вздрогнула. Потом начал осторожно массировать ее плечо. И в этой почти нежной ласке было нечто непристойное. Нечто грязное и непристойное было и в его легкой улыбке. Он смотрел ей прямо в лицо и как будто наслаждался тем, что вызывает в ней отвращение, которого она не могла скрыть.

– Я не шучу, Анна. Я хочу, чтобы мне отплатили за мою доброту, за то, что я принял тебя и твою девчушку.

– Челси – твоя племянница! На тебе моральное обязательство позаботиться о ней!

Грэм щелкнул пальцами.

– Вот что такое мое моральное обязательство! Вот что оно для меня значит! Но не беспокойся! Я не собираюсь бросать твоего ребенка, если только ты не вынудишь меня это сделать. Просто я хочу получить компенсацию за то, что кормлю вас!

Он склонился над ней, сжав ее руку до предела, и Анна с ужасом поняла, что он собирается ее поцеловать. Собрав остатки сил, она ухитрилась вырвать руку и отступить назад.

– Меня тошнит от тебя! Грэм сверкнул глазами.

– А ты... знаешь, какие чувства вызываешь во мне? Ты, сестрица? Ты всегда дразнила меня, стреляла в меня своими глазищами, а потом убегала, как недотрога-девственница. Но ты больше не девственница, и пришло время заплатить по счетам. Ты пустишь меня в свою постель, моя дорогая! Пустишь, или прочь из моего дома! Ты и твое отродье.

– Я пожалуюсь Барбаре...

Она прибегла к этой угрозе от отчаяния, Грэм же только рассмеялся.

– И тем самым подрубишь сук, на котором сидишь. Барбаре нет дела до вдовой сестрицы моего младшего брата. Ей вовсе не хочется постоянно видеть тебя в доме и сносить то, что ты ее затмеваешь. Она будет рада вышвырнуть тебя. Не хочу, чтобы ты тешила себя иллюзиями на этот счет.

Анна не сводила с него глаз. Эта глумливая улыбка на его квадратном лице вызывала у нее желание дать ему пощечину, но она преодолела искушение, сжав руки в кулаки.

Видя, что Анна боится его, Грэм улыбнулся еще шире и потянулся к ней, намереваясь ее схватить, но не успел. Парадная дверь вдруг распахнулась. Пропустив Хенрикса вперед, в дом вошел низкорослый человек в длинном плаще.

– Я привел судью, ваше сиятельство. Было непросто заставить его идти. Он мне не поверил, не поверил! – негодовал Хенрикс.

– Милорд, этот человек утверждает, что у вас произошла кража со взломом? Это так? – спросил судья со скептической улыбкой.

– Сейчас я поговорю с вами, – резко ответил Грэм, недовольный тем, что его прервали. Он повернулся к Анне и понизил голос так, чтобы его слышала только она: – Я хочу тебя и не стану больше откладывать. Когда я покончу с делами, приду в твою комнату. Надеюсь, ты будешь ждать меня, приветливая и любезная. Ты ведь всегда была разумной маленькой кошечкой.