Зеленоглазка

И все это время мы понимали, что Джон Лангли ждет не дождется, когда она объявит, что снова беременна. Ему не терпелось увидеть своего первого внука, и Роза не забывала, что все еще имеет над ним власть.

Когда мы с Адамом приблизились к дому Лангли на Коллинз-стрит, то увидели там множество зевак, которые стояли и смотрели на то и дело подъезжавшие к нему кареты. Во всех окнах горел свет, и, подойдя поближе, мы услышали доносящиеся из них звуки музыки.

– Старый Джон, как видно, не останавливается на полдороге, – сказал Адам. Он сгибал и разгибал пальцы, стараясь сделать свои новые белые перчатки более мягкими и удобными.

– Остановиться на полдороге – значит, испортить все дело, – ответила я. – Он хочет представить Розу мельбурнскому обществу, и от того, как он все это устроит, зависит, как ее примут. Он и так опоздал с этим больше, чем на год, и его единственное оправдание – ее ребенок… Так что ему стоит постараться.

Мы с трудом протиснулись сквозь толпу, скопившуюся возле лестницы, ведущей в дом. Нам неохотно уступали дорогу, глядя на каждого, кто был так беден, что прибыл на прием к Джону Лангли пешком, с дерзким презрением. В вестибюле нам пришлось расстаться – Адам направился в заднюю комнату, где Элизабет обычно занималась хозяйством, а теперь эта комната превратилась в раздевалку для мужчин. А я поднялась в спальню Розы, в которой дамы оставляли свои накидки и шали. Я смотрела, как Адам пробирается через толпу в холле, – он казался мне таким красивым, таким стройным и высоким, а столь широких плеч я не видела ни у кого из встреченных здесь мужчин. Я заметила, что не я одна обращаю в те минуты на него внимание. Адам надел новый костюм, который отлично на нем сидел, и в отличие от перчаток он прекрасно в нем себя чувствовал. Но, поднимаясь по лестнице, я знала, что ему вообще не хотелось сюда приходить. Приглашения были получены уже давно, и, увидев их на каминной полке, Адам сказал:

– Можно не тратиться по этому поводу на новые наряды. В этот вечер я, скорее всего, буду в Сиднее или Гобарте.

Идти ему явно не хотелось: Адам все еще избегал встречи с Розой.

Окажись он менее честным, его могло бы здесь и не быть. Для Адама не составило бы труда задержать отправление из Сиднея до тех пор, пока бы он не был уверен, что опоздает на прием. Джон Лангли никогда бы не узнал, сколько времени ушло на погрузку. Но Адам принадлежал к тому поколению из Новой Англии, которое так высоко ценилось и кто поступал сообразно этой оценке. Поэтому, как только груз оказался на корабле, он отправился в обратный путь. Когда Адам оказался в бухте Хобсона, нам пришлось немало побегать, чтобы найти портного, готового быстро сшить ему костюм, а я написала письмо и с опозданием приняла приглашение, которое до этого отклонила. Мне тоже не хотелось туда идти. Но если уж мы все-таки шли, то надо было идти с шиком. Поэтому я углубила декольте своего свадебного платья из голубого шелка, насколько позволяли приличия, оставив длинными рукава, чтобы не был виден шрам. Я сшила темно-синюю шаль, отделав ее голубой, в тон платью, тканью. Высоко собрав волосы и заколов их гребнем, я отошла от зеркала с некоторым удовлетворением.

Когда я подбирала себе перчатки, Адам сказал:

– Какая ты, Эмма, красивая.

Но он имел в виду только то, что я модно выглядела и не была похожа на ту Эмму Браун, которая, спотыкаясь, села когда-то в повозку Магвайров; и тем более я не походила на прилизанную девочку, которая сошла здесь, в Мельбурне, с трапа корабля иммигрантов. С тех пор я приобрела мужа и потеряла ребенка, а еще я дважды стреляла в людей и видела, как они умирали. Возможно, я выглядела старше своих лет, но для меня это совсем не являлось недостатком, потому что я принадлежала к тому разряду людей, которые в юности выглядят угловатыми и нескладными и которым следует поскорее оставить ее позади. Поднимаясь в тот вечер по лестнице в доме Лангли, я выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни, и без трепета встречала холодные взгляды других женщин. Я никого здесь не знала, и меня никто не знал, но я бы лучше умерла, чем показала, что меня это волнует.