Зеленоглазый горец

– Нам нужно выяснить, где скрывается Мэри, – повернувшись к Анноре, сказал Джеймс.

– Не уверена, что у нас это получится, – спокойно проговорила девушка.

Джеймс подошел к кровати и, нахмурившись, посмотрел на Аннору:

– Почему вы так говорите? Вы вспомнили что-то важное?

– Нет, не вспомнила. Почувствовала.

– Почувствовали?

– Да, иногда меня посещает озарение, – сказала Аннора, понимая, что иначе она не сможет объяснить свою уверенность в том, что она только что сказала. – Что-то подсказывает мне, что Мэри в самом деле нет в живых. – К удивлению Анноры, Джеймс не стал ее высмеивать. Он также не осенил себя крестом, как делали многие, встречаясь в жизни с человеком, имеющим дар ясновидения.

– У вас было видение?

Аннору поразило спокойствие, с которым Джеймс об этом спросил. Как о чем-то само собой разумеющемся. В его голосе не было ни страха, ни насмешки.

– Не совсем видение, – ответила она, вынужденная выложить ему все карты. – Я обладаю даром ясновидения. И я чувствую, что Мэри умерла. Вам не кажется, что она слишком много знала?

Джеймс мрачно кивнул:

– Да, а те, кому много известно о Маккее и его злодеяниях, имеют обыкновение умирать.

– Совершенно верно. Маккей не мог оставить ее в живых. А может быть, она слишком нажимала на него, вынуждая принять решение, к которому он пока не был готов. А он этого не любит и в гневе непредсказуем и жесток.

– Да, я об этом слышал. И если Мэри помогла ему все это организовать, она наверняка ожидала, что он сделает ее своей женой.

– Но вы были живы, и она по-прежнему считалась вашей супругой.

Джеймс медленно кивнул:

– И она стала оказывать на Маккея давление, пытаясь заставить его действовать решительно и поскорее сделать ее вдовой, чтобы вслед за этим она смогла выйти за него замуж и снова стать хозяйкой Данкрейга.

– Вот только он не мог этого допустить, потому что уже обвинил вас в ее убийстве.

– Возвращение объявленной покойницей Мэри живой и невредимой грозило бы Маккею неминуемым разоблачением. Его бы вздернули на виселице за то, что он обманом сместил прежнего лэрда для того, чтобы завладеть его землями. Все это не давало Мэри никаких шансов остаться в живых.

Аннора покачала головой:

– Все это кажется мне вполне логичным. Однако мысль о том, какой жестокий заговор был организован против вас, не дает мне покоя.

– Они очень ловко все продумали и провернули. Они действовали с холодным и циничным расчетом. Я бы ни за что не догадался об этом заговоре, в котором участвовала моя собственная жена. Что я ей сделал? Неужели она так меня ненавидела? За что? Маккею пришлось очень сильно постараться, чтобы объявить меня преступником. Ведь мои родственники обладали немалой властью. Однако все произошло слишком неожиданно, поэтому они не смогли остановить творившееся в Данкрейге беззаконие. Маккей понимал это и потому действовал скрытно. И чрезвычайно быстро.

Аннора кивнула:

– Да, мой кузен прекрасно разбирается в том, в чьих руках находится настоящая власть и как пускать вход тайные рычаги.

Джеймс смотрел на Аннору и хмурился, размышляя о неслыханном коварстве ее кузена. Он чувствовал к Анноре безграничное доверие. Теперь ей известно все о его тайне. А это значит, что Джеймсу больше нет причин быть осторожным и что-то скрывать от Анноры. Он мог всецело отдаться желанию, которое все это время сдерживал. Теперь она сидит на его кровати, лежа в которой ночами, он столько раз представлял себе Аннору. Джеймс упивался звуком ее голоса, с наслаждением вдыхал ее нежный аромат. Он осознавал, что сгорает от желания и хочет сделать ее своей прямо сейчас.

Глава 9

– Больше не желаю говорить об этом, – сказал Джеймс, решительно садясь рядом с Аннорой и властно привлекая ее к себе.

По тому, как Джеймс на нее посмотрел, Аннора поняла, что он больше ни о чем не хочет с ней говорить. Она чувствовала его желание – горячее и сильное, – и оно подпитывало ее собственное желание, заставляя Аннору дрожать, как во время горячки. В этот момент было трудно рассуждать и было невозможно вспомнить, почему ей нужно скорее покинуть спальню Джеймса. Причин было огромное множество. И все же с каждым новым поцелуем Джеймса здравый смысл все больше покидал Аннору.

– Если я не пойду сейчас переодеваться, я опоздаю к ужину, – слабо запротестовала она и сама почувствовала, что это неудачная отговорка. Ей не хотелось высвобождаться из его объятий.

– Они хватятся вас и пошлют кого-нибудь разыскивать?

– Нет, едва ли. Раньше они никогда так не делали.

– Тогда останьтесь, дорогая Аннора.

– По-моему, это неразумно. – Да, особенно учитывая то, какую власть он над ней имеет. Если даже от того только, что он проводил ладонью по ее щеке, у Анноры начинало отчаянно колотиться сердце.

– Ах, моя дорогая девочка, когда я с вами, мне не хочется поступать разумно!