Зеленый дельфин

— Для наших ученых небо – черная дыра, решиться лезть в которую можно только в дурном сне. А по мнению поэтов, «звезды – это пыль, только пыль, космическая пыль…»

— Так, — наследник задумался, сведя к переносице бесцветные глазки. — Значит, у них нет скуки? Почему?

— Потому что у них есть цель.

— Это еще что?

— Цель жизни каждого трамонтанца – общение, контакт с Самым Высоким. Ходят слухи, что они получают от этого непередаваемую радость.

— И что это даёт им?

— Трамонтанцам легко приходят в голову замечательные идеи. Там почти не болеют, так как Самый Высокий питает людей своей энергией. Но главное не это.

— Ты еще скажи, что они там не умирают.

— Почти это я и хотел сказать. Не все, но многие живут очень и очень много лет. А есть и такие, которые утверждают, что они родились еще в те века, когда по земле бродили мамонты.

Умноликий хмыкнул, фыркнул, прыснул, затрясся в беззвучном смехе, а затем громко расхохотался. И так долго, так оглушительно хохотал, что в конце концов стал сипеть, потом посинел и не на шутку перепугал Эрудита. Тот бросился к нему:

— Что с вами? Чем вам помочь?

— Ну, и уморил меня! — правитель вытер лицо платком и вновь строго уставился на Эрудита. — А ты, однако, подробно изучил нашу соседку, — подозрительно произнес он.

— Такова моя должность, — смутился Эрудит.

— Небось, и мораль у них иная?

— Да. Они проповедуют уважение и любовь друг к другу. Поскольку…

— Довольно!.. — правитель навел бинокль на Эрудита и процедил: — Блоха под микроскопом!

Эрудит вскочил. Губы его свернулись в пятачок, ноги задрожали, и он опять плюхнулся в кресло.

— Ну-ну, — хлопнул его по плечу Умноликий. — Не трясись, старикан, я знаю, ты здесь ни при чем. Итак, — он властно сверкнул близко поставленными к переносице глазками, — приказываю: ЗАПРЕТИТЬ!

— Что именно? — не понял Эрудит, пытаясь приподнять с кресла свое громоздкое тело.

— Мо-ре, — отчеканил правитель. Эрудит снова тяжело осел.

— Как? — пробормотал он. — Это невозможно. Оно такое огромное… И вообще… Словом, никак нельзя.

— Можно! — сказал Умноликий, и Эрудит отшатнулся от тяжелого взгляда его маленьких глаз. — Можно, — с ненавистью прошипел правитель. — Чтобы никаких волн, никакого ветра!

— Будет сделано, — пролепетал Эрудит.

— С тех пор уже много лет, — закончил рассказ Майк, — с помощью кадров длительностью в одну сотую секунды, кадров, вмонтированных в обычные фильмосны, сондарийцам подсознательно внушают, что моря нет. Но этого мало. Море отделено от вас силовым и иллюзионным полями. Вы идете по проспекту Фонтанов, смотрите сквозь слепящие огни и вместо волн видите бесплодную Пустыню, затянутую маревом ядовитого тумана. А на самом деле там – море. Там – ветер, но даже его потоки направляют в сторону от Сондарии, чтобы ни у кого не закрадывалось никаких подозрений.