Зеленый фронт

На вылезающих из грузовика солдат он чуть не сорвал голос. Еще больше досталось лейтенанту, который вообще первый раз слышал о таком приказе.

— Да, господин майор! Так точно, господин майор! — привычная стойка и четкая речь выручили его и на этот раз. — Есть, раздать обмундирование! Есть, обеспечить оцепление!

Майор сорвал ошейник с бульдога. По крайней мере именно такое впечатление вырисовывалось при виде того, как яростно лейтенант распекал своих подчиненных, которые также первый раз слышали о таком приказе.

— Чертовы застежки, — бормотал фон Либентштейн, натягивая прорезиненную ткань костюма. — Бог мой, в такую жару! Так… Где чемоданчик? Карл? Где тебя носит? Чемоданчик с инструментами? Где? Что? Почему? Я же приказал положить его вместе с костюмом!

Черная кожа, огромные натертые до блеска медные накладки… Чемодан производил крайне солидное впечатление, за что он и ценился. Мягкий щелчок, и майор осторожно провел рукой по аккуратно сложенным хромированным инструментам. Внутренности чемодана демонстрировали идеальный порядок, который больше приличествовал патентованному хирургу, чем военному. Каждый инструмент был ярко надраен, надежно закреплен и обязательно пронумерован. Словом, это был тот самый пресловутый немецкий порядок!

— Зауэр, живо мне двоих солдат! — полностью экипированный майор почти ни чем не отличался от обступивших его солдат — он был в таком же мышиного цвета костюме и обтягивающими руки и голенища ремнями. — Повторяю еще раз, выставить оцепление. Ничего не трогать, не брать! Полная осторожность! Всех посторонних задерживать! Я к штабу! По описанию это вон тот дом…

Дорога к приметному зданию оказалась далеко не простой. Село пару недель назад занимаемое немецкой частью и населением сейчас выглядело так, словно его покинули несколько месяцев назад. В недавнем прошлом крепкие, добротные дома сейчас зияли разбитый окнами, покосившимися крышами. Практически все без исключения заборы ввалились внутрь. Лишь кое-где словно часовые стояли ворота, с мотавшимися на ветре створками.

— Гляди, гляди…, — раздался шепот слева. — Это же колодец! Точно… Я в Померании видел такие же. Говорю тебе, это колодец!

Оглянувшись, майор обнаружил споривших солдат и источник их спора — небольшой — метр на метр — развалившийся сруб.

— Занимательно, — пробормотал майор, автоматически меняя направление движения. — Похоже, на колодец…

На первый взгляд, колодцем не пользовались уже лет тридцать. Больно уж все выглядело таким заброшенным. Однако, бревна, металлическая цепь, деревянная кадушка выглядели на удивление хорошо. Он даже не удержался и с силой ударил ногой по кадке. Крепкое дерево легко выдержало удар.

— Хватит, забудьте! — рявкнул майор на продолжавших шептаться солдат. — Приготовить оружие! Проверить костюмы! Напомню еще раз, от герметичности вашего костюма зависит, прежде всего, ваша жизнь! Мы уже у дома… Ты первый. Ничего не трогать!

Он зашел в дом почти сразу же вслед за нырнувшим внутрь солдатом. С первых же шагов открывалась сюрреалистическая картина… Широкий коридор, в конце которого застыл настороженный пехотинец, был завален каким-то хламом. Под ногами хрустели глиняные и стеклянные черепки, расщепленные обломки деревянной лавки.

— Брр! Мерзость, — прошептал майор, осторожно переступая через какое-то промасленное тряпье. — Как же здесь они могли жить-то?! Это самый настоящий хлев! Да, нет, какой там хлев? Это помойка… Что там?

Прямо на него, выпучив безумные глаза, шел солдат, что попал в дом первым. Его ноги подгибались, казалось, что вот-вот и он упадет… Скрючившиеся пальцы пытались расстегнуть ворот кителя, но тугая пуговица никак им не поддавалась. Наконец, его перегнуло по пополам.

— Сволочь! Куда? — серо-зеленый поток рвоты тугой струей пронесся в нескольких сантиметрах от командирских сапог. — Пошел вон! Вон! Ждать меня на улице! Бегом!

Прежде чем перешагнуть порог комнаты, Вилли расстегнул кобуру и взял чемоданчик в левую руку.

— Посмотрим, чего же это его так скрутило? — прошептал он, делая шаг вперед. — О, мой бог! — непроизвольно вырвалось у него. — Что это?

Прямо у стены огромной комнаты, залитой потоками света из приоткрытых окон, лежали части человеческого тела. Майор ухватился за косяк, что-то ему тоже стало нехорошо… «Словно в разделочной у мясника, — мелькало в его голове, пока он пытался сдержать рвоту. — Боже, его же вывернуло на изнанку!».

Первое тело, которого майор все же заставил себя коснуться, принадлежало судя по погонам офицеру. От человека осталась лишь верхняя половинка, да и то не вся.

— Это нелюди какие-то, — бормотал он, тыкая скальпелем в крупную резанную рану на животе трупа. — О, черт, здесь настоящая мешанина… Мышцы, кусочки костей… Уу!

Полоска остро заточенной стали неосторожно коснулась кишечника и сразу же по комнате поплыли отвратительные миазмы.

— Нет, это уже слишком! — вырвалось у него. — Боже, воздуха!

С силой ударив по расшатанной оконной раме, майор почти по пояс высунулся на улицу и с шумом вдохнул.