Зелёная нить судьбы (СИ)

— Твоего отца, что не смог прилично воспитать своего сына. — Мне даже не пришлось использовать истинное зрение, чтобы понять, какой у него ранг. Активировал перчатки, выпустил стальные нити и обвязал ими себе руки до локтей. Противник лишь успел удивленно расширить свои и так огромные блюдца до тарелок. Я встал в боевую стойку, раскрываю ладонь, делаю пробивающий удар в пузо жирдяя. — «Даган — Пробивающий удар броненосца», — эта техника отличается от «Укуса кобры» тем, что позволяет давлению проникнуть в мягкотелый или жировой слой. Она больше сконцентрирована на урон по костной составляющей жертвы чем повреждение внутренних органов, тканей мышц и нервных окончаний.

От моего удара пузо моего противника стало расходиться кольцевыми волнами. Секунда, толстяк стоит, не шевелится, я разворачиваюсь в сторону стола, где меня уже ждёт Скади и с интересом изучает ассортимент блюда. Мезгул после удара всё это время не мог пошевелиться. Он чувствовал огромные изменения в своём теле не в лучшую для него сторону. Инстинкты орали тревогу, если моргнёшь - смерть, сделаешь вдох - смерть, любое незначительное движение - смерть. Всё это жирдяй понимал очень хорошо, но ничего не мог поделать. Тело требовало воздуха, зазнобивший нос чтобы его почесали. Сделал глубокий вдох, одновременно потянувшись рукой к носу. Это было его последнее, что он сделал в своей жизни. Послышались звуки ломающихся костей, а затем мощный шлепок, здание на мгновение заходило ходуном.

Присев рядом с Скади, я принялся завтракать, замечаю, как она с любопытством наблюдает за поверженным противником. Сейчас неизвестные мне люди уносили тело Мезгула. По-видимому, это были его подчинённые, служившие ему верой и правдой. Меня это никак не касается, я лишь избавился от того, кто мне нагло угрожал. Я держу своё слово, которое дал много лет назад. Любого попытавшегося навредить мне будет ждать серьёзная кара. Закончив поедать закуски, приступил к главному блюду. Жареный цыплёнок так благоухал ароматами специй, что у моей подруги потекли слюнки. Отделил ножку дичи и протянул её Скади.

— Ешь пока горячее и не бойся, тут всё съедобно, я уже тебе это доказал своим примером. — Та попыталась скрыть свою незаинтересованность к еде, но желудок предательски заурчал у неё, требуя своего. Она смутилась, отвела взгляд в сторону, я настойчиво протянул ей ножку у самого носа, заставляя вдохнуть аромат прожаренного до золотистой корочки мясо.

Она зажмурилась, сглотнула накатанный комок, отвернула голову в сторону, но я оказался выше её. Она взяла в руки ножку и вцепилась острыми зубами, ломая кость. Брызнул жирный сок, попавший на меня и на другие блюда. Она с таким аппетитом поглощала ножку, я мог лишь позавидовать ей. Не стал дожидаться приглашения, присоединился к ней. Всего за десять минут мы очистили стол до блеска, не оставив даже кроху хлеба. Точнее это была Скади, в меня бы столько не влезло как в неё. В маленьком теле огромный драконий желудок. По внешнему виду и не скажешь, что в такое хрупкое тельце могло поместиться столько еды. К нам подошла официантка, такая добротная бабища с большим бюстом и такими же бёдрами. Она добросердечной улыбкой посмотрела на нас, с вызовом ожидая нашего следующего заказа. Я поглядел на Скади и понял, ей оказалось мало того, что было на столе. Пришлось всё снова повторить только в двукратном размере. Она даже не стушевалась, наоборот восприняла как должное. Снова у меня будут траты, но ничего, главное, чтобы она была сыта. Возможно так потихоньку я закрою свой долг. Погодите по поводу этого сейчас, когда у нас более-менее спокойно. Почему бы не задать этот беспокоящий меня всё это время вопрос.

Когда официантка ушла, и мы остались одни, я решился.

— Скади, — мягко произношу её имя, привлекая к себе внимание. Та посмотрела на меня своими вертикальными зрачками. — Меня очень сильно терзает один интересующиеся вопрос. Зачем ты спасла меня? — дабы не запутать её намекнул на рубец, оставленный ею же.

— Не знаю, — пожала плечами она, показывая, что не имела никаких мотивов для этого.

— Очень интересно и непонятно одновременно. Никто в здравом уме не станет рисковать ради других, не видя в этом для себя выгоду.

— Лаит, ты руководствуешься стереотипами мира людей. Когда ты уже поймёшь, мы, шоггоны, отличаемся от людей. Мы помогаем своим безвозмездно, когда видим, что им это необходимо. Скажи, какая польза для тебя, что ты одел меня, накормил, нашел кров? Ты же затем не потребовал плату за это. Лаит «Дитя ночи» сам не заметил, как изменился, стал думать, как мы и действовать как мы. Из человека у тебя осталось лишь мания прибыли и собственности. Но этого у вас не отнять, вы всегда падки на блестяшки, из-за этого у вас происходят войны и смертоубийства. — Тут к нам подошла подавальщица, подкатывая за собой телегу со снедью. Она за пять минут расставила всё перед нами, и я сразу попросил счёт. Не дождавшись, пока она уйдёт, Скади приступила к трапезе, оставляя меня одного с её словами.