Землемер

Первым делом, она запирает входную дверь на два оборота и оставляет ключ в скважине — от чужих глаз. Потом на цыпочках подбегает к закрытой двери в зал собраний, становится на колени и шарит рукой — да где же эта затычка?! Ага, вот, долой ее, ну-ка посмотрим, что там полковник? В двери, оказывается, просверлено маленькое отверстие, специально для наблюдения — нет-нет, это не Франка провертела, это было уже — и закрывается этот глазок специальной круглой пробочкой, чтобы свет не был виден. Все в порядке, господин полковник спят, даже не пошевелились с прошлого раза, как она заходила, спит в той же позе.

Поручик тоже уже на коленях, стоит рядом. Можно, говорит, и мне посмотреть в ваш шпионский глазок? Франка отодвигается чуть в сторону, и поручик приникает к отверстию — смешно, второй глаз ладошкой закрывает. Коснулся локтем франкиной груди и даже не заметил. В дырочку видно немного — только силуэт на светлом фоне стены, свеча не так стоит. Виден седой венчик волос вокруг головы, можно различить усы и крупный полковничий нос, а все остальное сливается вместе со спинкой кресла в одно темное пятно, никаких деталей. Даже не понять, высокий он или нет, бормочет поручик с легкой досадой. Ну, повыше вас будет, говорит Франка и вертит в пальцах затычку, ей не терпится отгородиться окончательно.

Они так и стоят на коленях друг против друга. Ползите сюда, шепчет Франка, и тянет поручика за буфетную стойку — ведь не будешь же задергивать занавески на всех окнах! За стойкой полутьма и пахнет пролитым пивом. Этот тактический маневр, проделанный ползком на коленках, смешит их обоих, Франка прыскает, поручик тоже улыбается. Он пытается подняться и стукается головой, Франка дергает его за рукав книзу, останьтесь здесь! Поручик трет макушку ладонью. Франка берет обе его руки в свои и, как в детской игре, ритмично стукая ими по коленям, говорит:

— Я не знаю, чему вас там учат, в ваших семинариях, а вот скажите, вы с девушками умеете целоваться?

Поручик делает большие глаза и взгляд у него принимается бегать, он снова пытается встать, но Франка крепко держит его за руки. Поручик опять плюхается на пятки и вид у него очень растерянный, он открывает рот, хочет что-то сказать, но только вздыхает. Какой он беспомощный, думает Франка, но такой милый, ничего не умеет, надо же! Эти семинарии надо все позакрывать, чего людей лишают! Я вас научу, говорит Франка, обнимает поручика обеими руками за шею и крепко целует сразу в губы. Сердце у нее стучит как бешеное! Поручик падает спиной в пустые бутылки, что навалены под стойкой, Франка сверху, глаза ее горят и рыжие волосы растрепались. Она вытягивает пару шпилек, и золотой водопад рушится на поручика. Вас многому придется учить, шепчет Франка, но вот увидите — вам понравится! Она целует поручика часто-часто, как курочка, что клюет по зернышку, тот не сопротивляется, но и не отвечает — видимо, все борется со своими религиозными заветами. Забудьте, требует Франка, и пытается расстегнуть ему пуговицы на рубашке. Что такое? Он не дает, зажимает ворот в ладони? А, у него там, наверно, крестик, не хочет, чтобы Христос видел! Ну, у меня-то крестика нет, у меня есть кое-что получше — Франка быстро расстегивает свою кремовую блузку, вытягивает ее из юбки и отбрасывает в сторону, чтобы не мешала. Нижняя рубашка тоже не большая помеха. Вот так, говорит Франка, улыбаясь до ушей, как вам такое? Обнимите меня, требует она, мне холодно, да что же вы! Он обнимает, но, как-то осторожно, словно Франка вся из дрезденского фарфора и он боится ее разбить. Он такой нежный, такой сладкий! Она его всему-всему научит!..

— Франка! — раздается вдруг из-за стенки. — Франка!

Это проснулась ее судьба, ее крест и оковы, полковник Мюллер. Мы еще посмотрим, господин полковник, у кого какая судьба! Этого-то вы на фронт не отправите, нет, она все точно рассчитала, не хуже машины! Не отдам! Франка ложится грудью на своего поручика, прижимает его к полу, закрывает ему рот поцелуем и ждет громов небесных.

Стукает дверь — полковник, наверное, заглядывает в буфетную, видит он их или стойка мешает? Сейчас я тебе покажу, думает Франка торжествующе, сейчас я тебе устрою счастливое Рождество! Она прерывает поцелуй, оборачивается, насколько может и — весело и гордо — кричит:

— Я здесь! Я здесь с землемером!

Поручик задергался под ней, потерпи, потерпи, миленький, так уж надо, это страшно, но потерпи. Вот зато потом…

Слышны шаги, тень падает за стойку. Пауль ничего не видит, рыжие волосы Франки закрывают все. Он слушает, как катятся секунды, как тянется жизнь, как молчит полковник. Так молчал Иисус на столбе, вспоминает он. Вчера? Да, всего лишь вчера.

— Франка, — говорит полковник совсем рядом. Голос бесцветный и усталый, голос старика, прожившего бесконечную жизнь.

— Я с землемером, — повторяет Франка без прежней уверенности.