Земля 2.0 (сборник)

Дель­та­план сколь­зил в оран­же­вом су­мра­ке. Сколь­зил вдоль рус­ла пе­ре­сох­шей Ан­гар­ки, по­кры­то­го тол­стым сло­ем ки­се­ля с тор­ча­щи­ми из него мас­сив­ны­ми округ­лы­ми ва­лу­на­ми, об­ка­тан­ны­ми за ты­ся­чи, а то и мил­ли­о­ны лет. Зи­ма. Прой­дет ка­ких-ни­будь три го­да, нач­нет­ся се­зон до­ждей, Ан­гар­ка вспе­нит­ся, и по рус­лу по­мчит неудер­жи­мый по­ток, взды­мая вы­со­кие фон­та­ны над при­бреж­ны­ми уте­са­ми, на­пол­няя со­бой необъ­ят­ный зев Бай­ка­ла. Но это че­рез три го­да, а сей­час – ту­ман, ва­лу­ны и ки­сель. Мо­лоч­ные ре­ки, ки­сель­ные бе­ре­га, лю­би­ла го­во­рить мать. Как в сказ­ке. Мы в сказ­ке, сы­нок, го­во­ри­ла она и ино­гда на­пе­ва­ла, он пом­нит.

Где-то там, да­ле­ко-да­ле­ко,

За спле­тен­ны­ми в цепь коль­ца­ми го­ри­зон­тов,

Есть зем­ля, что те­чет ме­дом и мо­ло­ком…

Пусть сказ­ка, Егор ни­ко­гда не воз­ра­жал стар­шим. Мо­лоч­ные ре­ки, ки­сель­ные бе­ре­га. Ха! Од­на­ко вся­кая сказ­ка ра­но или позд­но ста­но­вит­ся бы­лью.

Ред­кие спо­ло­хи в небе пре­вра­ти­лись в сплош­ное мер­ца­ние, а от­дель­ные рас­ка­ты – в негром­кий, да­ле­кий, но гроз­ный гул. Там, на­вер­ху, бу­ше­ва­ла гро­за. И это не очень хо­ро­шо. Гро­за – зна­чит снег. Ман­на, еще од­но сло­веч­ко стар­ших. Снег у них – ман­на небес­ная, Егор и тут не про­тив. Ман­на так ман­на.

Спра­ва по кур­су, в при­зрач­ном мер­ца­нии элек­три­че­ских спо­ло­хов, от­све­чи­вал сво­и­ми пи­ка­ми хре­бет Ер­ма­ка – изъ­еден­ный эро­зи­ей, рва­ный. Пре­крас­ный.

Вот снег сей­час со­всем не ну­жен. Об­ле­пит кры­ло, во­ткнешь­ся в су­гроб. Еже­ли по­ве­зет и сра­зу не баш­кой об ва­лун, ста­нешь ждать, ко­гда ся­дут ба­та­реи тер­ма­ка. Или за­кон­чит­ся воз­дух. Что так, что так – око­чу­ришь­ся и по­мо­щи не до­ждешь­ся. Пе­ре­дат­чик, мо­жет, и мощ­ный, до Ба­зы, мо­жет, и до­ста­нет, так Ба­тюш­ка бу­шу­ет, маг­нит­ная бу­ря у него, и про­длит­ся су­ток трое. В ак­ку­рат и око­чу­ришь­ся. Нет, не для то­го де­ло за­те­ва­ли…

Егор снял ру­ку с тра­пе­ции, по­хло­пал по на­груд­но­му кар­ма­ну. Вот она, го­ро­ши­на. А вон на­ко­нец и устье, и бле­стит впе­ре­ди, оку­тан­ная оран­же­вым ту­ма­ном, от­све­чи­ва­ю­щим баг­ро­вым от­блес­ком гро­зы, свин­цо­вая по­верх­ность озе­ра. Ткнул паль­цем в пульт. За­пе­ли элек­тро­дви­га­те­ли, рас­кру­чи­вая кор­мо­вые про­пел­ле­ры. С лег­ким ше­ле­стом скла­ды­ва­лись сег­мен­ты кры­ла, умень­шая раз­мах, вер­нее, уве­ли­чи­вая стре­ло­вид­ность ап­па­ра­та, по­хо­див­ше­го на ле­тя­щую за­дом на­пе­ред сбрен­див­шую с ума ба­боч­ку. За­гу­дел в ле­пест­ках кры­ла, за­сви­стел в сна­стях на­би­ра­ю­щий си­лу встреч­ный по­ток.

Под­нять­ся мет­ров на пять­сот – ра­да­ры Ба­зы не за­се­кут, Ба­тюш­ка слав­но лю­ту­ет, да и друг Олег кое-ка­кие ме­ры при­нял, не хва­тят­ся. По­вы­ше на­до, по­то­му как пой­мать пу­зырь над по­верх­но­стью – это сей­час ни­как не нуж­но. Это ни­ко­гда не нуж­но, а сей­час – ну вот со­всем ни к че­му. Оно, ко­неч­но, зи­ма, пу­зы­ри, слу­ча­ем, вы­бра­сы­ва­ет неча­сто, но не то что­бы со­всем не.

Что ж, на ско­ро­сто­ме­ре – две­сти пять­де­сят кэмэ в час, вы­со­та пять­сот – зна­чит жди­те, бур­жу­и­ны, в го­сти ми­нут че­рез со­рок. И-эх! Что мо­жет быть луч­ше по­ле­та над мо­рем? Толь­ко по­лет в кос­мо­се. Но это – ко­гда-ни­будь по­том. Ре­вет ве­тер, по­трес­ки­ва­ют сна­сти, мер­ца­ет небо, и баг­ро­вые от­блес­ки па­да­ют на ту­ман, и ско­рость, ско­рость… Незва­ный гость ху­же та­та­ри­на? Гнать рас­ка­лен­ным ве­ни­ком? Или как там… ка­ле­ной мет­лой? По­смот­рим! И-эх!

Егор неволь­но сморг­нул. А за­тем сморг­нул еще раз. Он уже сбро­сил ско­рость, кар­тин­ка за ли­це­вым щит­ком, да­ром что тот оп­ти­ко­уси­лен­ный, вы­зва­ла смут­ное бес­по­кой­ство. Что-то не так. Ну не мог же он об­ле­теть по кру­гу и доб­лест­но воз­вра­щать­ся до­мой? Нет, не мог. А зна­чит, чу­жая Ба­за зер­ка­лит на­шу один в один. Ни­че­го се­бе, по­да­ро­чек. Да вон на бе­ре­гу ку­по­ла стан­ции де­азо­ти­ро­ва­ния, вон се­па­ра­то­ры. Чуть в глу­бине – куб жи­ло­го кор­пу­са, вон элек­тро­лиз­ная, вон тя­нут­ся длин­ны­ми ря­да­ми про­из­вод­ствен­ные сек­то­ра. А вот и энер­го­стан­ция – силь­но на зад­нем плане, то­же вре­за­на на­по­ло­ви­ну в ле­дя­ной утес и то­же по ви­ду – плу­то­ни­е­вая. И то­ко­во­ды небось то­же сверх­про­во­дя­щие. Это что по­лу­ча­ет­ся – слям­зи­ли у нас все бур­жу­и­ны один к од­но­му? Экое ин­же­нер­ное убо­же­ство. А что удив­лять­ся? Бур­жу­и­ны же. И все-та­ки как-то оно не по се­бе. Непра­виль­но.

Егор по­ко­сил­ся на ле­вое пле­чо, на шев­рон с эм­бле­мой GazPromSpace, за­тем на пра­вое. На пра­вом тор­чал све­же­на­кле­е­ный сим­вол: скре­щен­ные серп и мо­лот внут­ри алой пя­ти­ко­неч­ной звез­ды. Это да, это пусть зна­ют.

– Roger! Un­known board, d’yo hear me? – про­ре­зал­ся сквозь вой по­мех го­лос чу­жо­го дис­пет­че­ра.