Смерчи двинулись навстречу друг другу. Какое-то время казалось, что их траектории не совпадут, но они вдруг изогнулись, словно почуяв друг друга, качнулись навстречу и слились в единое целое. Три минуты двадцать восемь секунд они стояли неподвижно, скручиваясь в тугой плотный канат из бешеных песчинок, а потом опали разом, оставив вместо себя медленно оседающую песчаную тучу. Через час от тучи не было и следа, лишь несколько рыжеватых фасолин остались лежать на месте отбушевавшей стихии.
Слегка пошатываясь, Седов двинулся под купол.
«Инициативная девочка, – думал он, печатая шаг. – Талантливая девочка. И самостоятельная. И, что главное, удачливая. А если бы не повезло?»
На сей раз Седов твердо намеревался устроить дочери хорошую взбучку несмотря ни на что.
Зареванная Тонька ждала его в ангаре, скромно присев на гусеницу пескохода.
– Антонина! – строго проговорил Седов. – Как ты могла?
– Папа, ты что, не знаешь, что мы в ответе за тех, кого приручили? – парировала дочь не слишком уверенно.
– Хотел бы я знать, как тебе удалось приручить каменную фасолину! – взвился Седов.
– А знаешь, пап, – сказала Тонька совсем тихо. – Ты только не думай, что я сошла с ума… Мне показалось, что она живая.
– Значит, так, – сказал строго Седов. – Никакой собаки тебе не будет.
Тонька молча шмыгнула носом.
– Я тебе на день рождения пескоход подарю, – заключил Седов. – Новой модели, усовершенствованный. Пластик и стекло, и никакого металла!
Инициативная и самостоятельная, Тонька молча бросилась ему на шею и уткнулась распухшим от слез носом.
Андрей Скоробогатов
Урановые роллы
Роботы когда-нибудь обязательно захватят мир. Мне очень хочется в это верить, ведь я и сам был роботом.
Вернее, роботизированным интеллектуальным горнодобывающим самоходным комплексом – РИГСК. Номер 815. С адаптивной нейросетью гибридного характера – нейросом. И кучей дополнительных задач – от обороны границы до исследования территорий.
Если человеческим языком, то трое парней и одна девица померли какое-то время назад, их мозг разложили по нейронам и залили мне в башку. На рэйды, кубитовый массив. Парней звали Толик, Иглесио и Ренат. Зачем после парней ко мне подселили еще и девушку, Ксюху, – порой и самому непонятно, но, так или иначе, во мне воспоминания и мысли всех четверых.
Жить в виде файлов и процессов внутри такой громадины, как я, – странная судьба. Видимо, такова была воля умерших. Собственное, искусственное сознание у нейроса тоже есть, но мои «ребята», как я их зову, могут мыслить и по отдельности. Для принятия нестандартных решений.
Так вот, роботы и нейросы, как я уже упомянул, когда-нибудь обязательно захватят мир. Ну, или, по крайней мере, местное захолустье. Но пока в колонии всем управляют людишки. Человеки. У них, видите ли, квоты по трудоустройству и виды на жительство – сплошная дискриминация железноногих.
Совершенно непонятно, для чего понадобилось столько усилий. Дорогой корабельный флот, орбитальная бомбардировка и растопление ледников, климат-контромллеры на каждом шагу… Вот зачем? Достаточно было забросить пару самореплицирующихся яиц – такие технологии существовали уже в середине двадцать первого века. И застроить сто сорок мильонов квадратных километров серверными мощностями.
Нет же, понастроили городов, дорог. Еще комет собрали и моря зачем-то налили. Терпеть не могу воду. А теперь еще и кислорода в избытке – гуляй в легком комбезе, как на родной матушке-Земле.
Так что такие, как я, были в конце двадцать третьего чем-то вроде стальных динозавров. С четырех тысяч особей за век наша популяция сократилась до ста тридцати. А двуногих уже шестьдесят миллионов наплодилось.
Сходство с динозаврами в плане возраста дополнялось сходством и внешним. Восемнадцать тысяч тонн на десяти лапах, пятнадцать метров в высоту и пятьдесят пять в длину, и это не считая длины ковшей, буров и конвейеров. Пять реплик – резервных копий нейроса. Тридцать две камеры, полсотни рецепторов, флот дронов для разведки и ремонта. Летающие парализаторы и шумовые гранаты для отпугивания собак, кенгуру и прочей живности. Ну и еще кое-что секретное, о чем расскажу позже. Альфа-водородный движок с автономностью в восемь лет. Режимы ремонта, автодиагностики, обороны и осады, разведки и остальное наследие корпоративных войн.