Земля чужих созвездий

…Через пять минут американцы знали, что непредвиденный случай свел их с экспедицией Берлинского географического общества. Семь человек, превосходно вооруженные и снаряженные, даже с походной рацией. Тот, что вышел на берег первым, – руководитель экспедиции, магистр Генрих Шеффлер. Переводчик Ханс Бродманн оказался биологом, коллегой Йенсена. По-английски он говорил прекрасно, кроме того, как выяснилось, вполне приемлемо мог объясняться по-французски. Ну а пятеро прочих – так или иначе специалисты разных направлений.

Разумеется, немцев прежде всего интересовала причина стрельбы: шум-гром экспедиция Гатлингов подняла знатный. Пришлось объяснить.

– Приносим вам соболезнования, – вежливо сказал за всех Бродманн.

Первое время так и переговаривались: одни на борту, другие на берегу. Затем Реджинальд спохватился:

– Да что ж мы так и будем?.. Прошу к нам, здесь и побеседуем.

Реджинальд Гатлинг крайне негативно относился к Гитлеру, к его идеям и созданному на их основе политическому режиму. Особенно после прошлогодних Олимпийских игр в Берлине, где эти идеи и режим явили себя во всей отвратительной красе. Однако Реджинальд считал, что надо быть справедливым и не распространять неприязнь на обычных граждан Германии, тем более на коллег-исследователей. К людям науки он относился с неизменным уважением.

Немцы не стали возражать и всем личным составом перебрались на катер. Гатлинга удивило то, что у них нет местных проводников, о чем он простодушно и сказал.

– Да, – как-то туманно откликнулся Бродманн, – мы сами… Все необходимое имеем, не нуждаемся…

Что-то малость насторожило Реджинальда в этих словах, но что – он не понял.

И еще одно. Из семерых исследователей трое по фактуре, по выражениям лиц показались ему что-то не очень похожими на ученых. Это были крепкие, спортивного вида молодые парни… впрочем, молодыми и подтянутыми были все, кроме одного, которому явно за сорок, но и тот сухощавый, без пуза. Нет, дело в другом. В лицах. Суровые, опаленные тропическим солнцем, с твердо сжатыми губами, массивными подбородками, с заранее настороженными взглядами – лица людей, далеких от атмосферы ученых коллективов, творческих поисков… А вот для военной части такие лица в самый раз. Да и у пожилого был вид, свидетельствующий скорее о силе воли, нежели о силе ума.

Впрочем, Реджинальд не стал морочить себя дедукцией в духе Шерлока Холмса.

– Прошу, – любезно пригласил он немцев в каюту.

Те переглянулись, коротко потарахтели по-своему, в результате чего в покои Гатлингов отправились Шеффлер, Бродманн и тот самый пожилой, самый среди всех неприметный и невзрачный. Он, как выяснилось, числился заместителем Шеффлера. Фамилия его была Ветцлих. Реджинальд же со своей стороны взял на переговоры весь научный персонал, ну и супругу и Симпкинса, естественно.

Переговоры потекли конструктивно, чему в немалой степени способствовала Вивиан. Ее врожденное и развитое обаяние подействовало даже на малоприступных немцев, и на кирпичных лицах стали появляться скупые улыбки. Бродманн даже отважился на комплимент:

– О! Мы счастливы, фрау Гатлинг, видеть в вашем лице современную генерацию энергичных и прекрасных американских женщин… – Примерно так, в духе старого доброго фатерланда девятнадцатого века.

Никудышный Ветцлих, однако, нахмурился и, обратясь к Хансу, что-то проскрипел, от чего переводчик поспешил улыбнуться пошире:

– Господа! Не покажете ли план вашего маршрута? Это ведь не секрет?..

Реджинальд ощутил, как взгляд Симпкинса стрельнул в его сторону, и легко расшифровал: о Слейтоне говорить не следует, просто частная исследовательская экспедиция…

– Разумеется, – ответно улыбнулся Гатлинг. – Разумеется, никаких секретов. Мистер Симпкинс, позвольте карту…

К карте немцы проявили неподдельный интерес, а Реджинальд комментировал толково, увлекательно и грамотно, делил карту на сектора, объяснял, как они намереваются исследовать эти сектора – в общем, все методично и даже педантично.

Немцы постарались не выдать своих чувств, хотя видно было, что они удовлетворены. Двое старших кратко перекинулись парой фраз меж собой – и отпасовали слово переводчику. Тот, чуть запнувшись, деликатно начал:

– Мы еще раз выражаем вам свое почтение и имеем желание сделать поддержание… то есть предложение…

Если отбросить шелуху субстантивов, то тевтонская идея была разумной и простой: объединить усилия. Действовать вместе.

Американцы переглянулись. Именно американцы. Норвежец Йенсен глаз не поднял, задумчиво глядел в пол. Гатлинг даже хотел его окликнуть, но мгновенно передумал, заговорил с немцами:

– Вместе, говорите?.. Ну что ж, идея интересная, заслуживающая внимания…

Он намеревался потянуть время для обдумывания, но ни с того ни с сего встрял Симпкинс, да так резво, точно с привязи сорвался:

– Вместе? Отлично! Конечно, согласны! Пойдем вместе!..

Тут уже все, включая Йенсена, взглянули на детектива – молча, но с некоторым недоумением: какая муха его укусила. Он же выразительно ответил глазами на взгляд Реджинальда: знаю, мол, что делаю!