Земля Испытаний

На ощупь это был совершенно обычный камень. Шершавый, теплый, вполне обычный.

Наверное, я ожидал чего-то иного. Может быть, какого-то озарения. Или молнии, грянувшей с неба. Беседы с Наэ-Хомад один на один. На худой конец - появления того призрака из мрака, что я увидел тут ночью в прошлый раз. Но когда я коснулся Слезы, повторюсь, ничего не произошло.

'Говорят, что только тем, кто искренне, своей душой принял Смерть-Мать, хватит сил коснуться ее слезы', - как будто сама Гуэр только что сказала мне это - настолько отчетливо в моей голове прозвучали ее слова, сказанные девушкой в первое мое посещение этого храма.

'Это что же получается теперь... Отныне я принял Смерть-Мать в своей душе? Или скорее - перестал сомневаться в ее существовании?'

Я качнул головой, отбросив эти рассуждения до более подходящего момента. В конце концов, зачем я сюда пришел? Проститься с близкими мне людьми. Проститься и попросить прощения.

Все остальное - и даже богиня тьмы, - могло и подождать.

Глава 8

Еще какие-то сутки назад я и предположить не мог, как в очередной раз круто обернется моя судьба и вот теперь мне, промокшему, озябшему и изрядно уставшему, путь лежал на восток - туда, где в голубоватой дымке устремлялись к небу, словно подпирая низкие облака, острые зубья горной цепи.

Этот древний хребет, именуемый на картах как Танрро, был сравнительно невысок - мало какая из его вершин достигала трех километров. Но, несмотря на это, он был практически непреодолим. Существовало лишь несколько троп, более-менее безопасных для прохождения небольших групп людей. Ну а если речь шла об армии, то подходящей оставалась лишь одна дорога - центральный перевал, надежно перекрытый мощным оплотом Риндо.

Риндо. Город-крепость, возведенный многие века назад, еще в те времена, когда о Кшале тут никто и не слышал. Не раз захваченный и разрушенный до основания, - в последний раз именно при штурме войсками Владыки, - он, тем не менее, каждый раз восстанавливался - уж слишком выгодным было его местоположение.

И сейчас, когда городом правила твердая рука Наместника, Риндо был непреступен как никогда прежде.

Гарнизон насчитывал около десяти тысяч солдат даже в мирное время - много больше, чем могли прокормить скудные земли вокруг гор. Но город мог не опасаться голода, даже имея под стенами вражескую армию: по проходу было сравнительно легко доставить все необходимое - провиант, люди, оружие и все прочее бесперебойно поступало с той стороны хребта. Вся мощь западной части Империи Владыки могла неистощимым потоком поддерживать крепость, сдерживающую напор любого врага.

Единственный шанс захватить Риндо, как мне думалось, был не в долгой планомерной осаде. Нет, этот вариант был заранее обречен на неудачу, но вот если попробовать сломить крепость одним стремительным, мощным и, главное, внезапным ударом... Да, штурмующие в таком случае будут вынуждены дорого заплатить за победу, очень дорого. Но это был единственный способ взломать западные врата Кшалы и проложить для аг-наарской армии путь в ее центральные земли.

От этого варианта развития событий я и строил свои дальнейшие планы. Скоро - очень скоро, - грянет битва. Аг-Наар будет гнать свои войска вперед, пока у нее есть преимущество. Пока мощная, но неповоротливая армия Кшалы не пришла в себя окончательно, пока Наместник Аадэ-Ре не собрал у Риндо столько сил, что штурм крепости вообще потеряет всякий смысл. Поэтому я должен был идти к горному оплоту.

А какой у меня был выбор? Оставаться на оккупированной Аг-Наар территории, бегая и прячась от солдат жриц? Меня не слишком прельщала такая перспектива, но с другой стороны... Если я явлюсь в Риндо, то автоматически попаду под действие Призыва Наместника, то есть попросту буду мобилизован. Может, я и потерял память, но с какой стороны браться за меч - знаю. И нет и капли сомнений, мне придется сражаться. Воевать. Однако эта перспектива хоть и пугала меня, но... как ни странно, манила так, что я не видел в себе сил устоять перед этой тягой.

Тут слилось воедино многое. Мое желание отомстить за смерть близких мне людей. Вполне обоснованная ненависть к безжалостным аг-наарским ведьмам. Некая доля патриотизма - что ни говори, а Синуэда за прошедшие три месяца стала мне почти родной. А еще было и стремление опробовать свои силы: хоть столкновение со жрицами и подействовало на меня отрезвляюще, похоже, этого было недостаточно. Свою роль сыграло и самомнение: отчего-то меня не отпускала уверенность, что уж с теми-то навыками, кои мне достались от предыдущего владельца тела, я быстро смогу пробиться из рядовых солдат в офицерские чины.