Земля королевы Мод

– Нет, – Фрося помотала головой. – У Полины характер тяжелый. Ей надо, чтобы самой. А в дом престарелых, ты не думай, она в хороший пойдет. Там уход, кормежка четыре раза и, она говорила, даже бассейн есть с подогревом. Как теперь: все для тебя – только денежки плати.

– А откуда же у вашей Полины деньги? – искренне удивилась я.

– А скопила, – пояснила Фрося. – Она себя знаешь, как называет? «Бабка-бизнесменка». Смешно?

– Пожалуй. А почему так?

– Полина, как из деревни приехала, на «Красном треугольнике» работала. Изделия из резины. Платили хорошо, правда, работа вредная была. Дочка у нее, может, через то и умерла в шесть неполных годков. Да кто теперь разберет? Сын остался. В эвакуации она тоже работала, а уж после войны, к шестидесятым, скопила деньги на кооператив. И на пенсию рано вышла – на «Треугольнике» по вредности давали. Тогда же и с мужчиной жить стала. Он – тоже пенсионер, но с руками, непьющий, краснодеревщик по специальности. Так они на свалках всякое собирали, лоскуты, кожу, дерево, резину опять же. С тачкой такой за город ездили, и из того – многое делали. Сумки, коврики, подушки, табуретки, рамки, полочки, сиденья в ванну. Тогда же не было ничего такого – ты, Анджа, может, и сама помнишь. Полина, как знала, денег в сберкассу не несла и в горшке не хранила, покупала золото и всякие другие вещи, которые мужчина ее укажет. Потом он умер, она уж одна продолжала. А когда вся эта катавасия с перестройкой началась, Полина, не в пример многим, не только своего не потеряла, а даже и выиграть как-то смогла. Вот так-то оно…

– Ну что ж, это хорошо, – подытожила я. – Полина всю жизнь честно трудилась, достойно проживет остаток жизни…

– Это ты правильно сказала… – внезапно пригорюнилась Фрося. – А вот я-то…

– Бросьте, Фрося! – решительно прервала старушку я. Заниматься психоанализом событий полувековой давности мне не хотелось категорически. – Время все подровняло. Вы еще монголо-татарское нашествие вспомните!

– А чего это? – Большинство стариков имеют так называемое «застревающее» мышление. Фрося, наоборот, невероятно легко для своих лет переключалась. Иногда, вот как сейчас, я этим сознательно пользовалась. – Татары разве когда с нами воевали? По-моему, нет. Или это не с нами?

– Лев Гумилев думал так же, как и вы, Фрося, – уверила старушку я, и тут же кстати заметила дочку Натальи, которая обедала за своим столом. – Руслана! – окликнула я. – Объясни, пожалуйста, Фросе про монголо-татарское нашествие и Золотую Орду. Вы это, насколько я понимаю, как раз недавно проходили. Кратко, буквально в двух словах.

Фрося, заинтересованно поблескивая глазками, обернулась к Руслане.

Я поспешно ретировалась.

* * *

Утренний снег выглядел таким непривычно чистым, как будто бы на Лиговке внезапно, за ночь, сделали евроремонт. Мне не слишком нужны были продукты, но я специально вышла из дома в магазин, чтобы хоть так прикоснуться к подарку природы. Пока я собиралась, снег, естественно, затоптали, превратив его в обычную грязную кашу, лениво сползающую с тротуара на проезжую часть, где бешено вращающиеся колеса куда-то спешащих машин возгоняли ее к низкому нечистому небу, похожему на одутловатое серое лицо. Когда я проходила вышеописанный процесс в третьем классе на уроках природоведения, он назывался «Круговорот воды в природе». Помню, что тогда он представлялся мне как-то иначе…

Двое людей, разговаривавших в почти непроглядном сумраке подворотни, ведущей к молочному магазину, судя по всему, никуда не спешили. Со стороны их беседа выглядела обстоятельной и абсурдной одновременно. Абсурд состоял в заведомой несовместимости собеседников, из которых оба были мне условно знакомы. Колян и девушка из мерседеса.

От такого сочетания обстоятельств мое вполне среднее по общим меркам любопытство сделало свечку, и я шагнула в подворотню, не имея при этом решительно никаких планов относительно своих дальнейших действий.

Первым из собеседников меня заметил Колян, который беспорядочно оглядывался по сторонам, переступал ногами и мелко трясся от возбуждения и хронического похмельного синдрома. Несмотря на глубокие сумерки, алкоголик меня узнал и явно обрадовался моему неожиданному появлению.

– Во! – сказал он, уставив в мою сторону тонкий грязный палец. – Вот она с Федькой в одной квартире жила. Эта тетка… то есть эта женщ-щина… она тебе все обскажет…

– Да-а? – продолговато удивилась девушка. – Ну ла-адно…

Говорила она с едва заметным, но все же откровенно не питерским акцентом. Ее внимательный карий взгляд тут же исключил Коляна из своего поля зрения и сосредоточился на мне. Алкаш заволновался.

– А я? А я-то как же?! Это ж я тебе сказал… Ты ж обещала…

– На! – девушка брезгливо поморщилась, заглянула в сумочку и быстрым беличьим движением сунула что-то Коляну. Тот схватил подачку и так же проворно потрусил прочь. Ручаюсь, что не к молочному магазину. Вся сцена напомнила мне взаимодействие некрупных зверьков разных видов, случайно столкнувшихся в лесу в процессе кормежки.