Земля королевы Мод

И Ирка его спасала. Сначала лечила, подшивала, кодировала. Потом снимала порчь и родовое проклятие. Потом корректировала карму и латала дыры в биополе. В каждую следующую панацею она верила так, как будто не было двух десятков предыдущих. Володя, заражаясь ее верой, некоторое время верил вместе с ней. И, кажется, только поэтому окончательно не сходил с катушек.

Некоторые эпизоды этой отчаянной и безнадежной борьбы вызывали оторопь у плохо знавших Ирку людей. Например, такой, из начальных этапов. В молодости, наряду со всем прочим, Ирка верила в грядущее построение коммунизма, о котором ей говорили со всей сторон, и, имея шесть лет рабочего стажа, единственная из всей нашей компании легко вступила в коммунистическую партию Советского Союза. Некоторое время спустя она заставила вступить в партию и Володю, искренне веря в то, что ответственность перед грядущими коммунистическими поколениями может удержать от пьянства наследственного алкоголика и привести его к полной и счастливой трезвости. Когда Ирка на голубом глазу излагала все это мне, я старалась смотреть в сторону и даже зажимала себе рот рукой.

К тому времени я уже знала, что иркина вера – неколебима ничем, даже самой реальностью.

Кроме всего прочего, Ирка, по-видимому, была судьбой обречена на параллели. Довольно скоро вместе с Володей она начала «спасать» Никитку, который отчетливо тяготел к асоциальному подростковому поведению и с 12 лет стоял на учете в детской комнате милиции. Учился он из рук вон плохо, школу прогуливал, но мать свою знал на пять с плюсом. Накуролесив очередной раз, он снисходительно принимал все материнские хлопоты и обещал, что это в самый последний раз, и он немедленно, вот прямо сейчас, не сходя с места, берется за ум. Ирка, как вы, конечно, уже поняли, каждый раз ему верила. Ленка тогда работала инспектором по делам несовершеннолетних и много раз пыталась объяснить Ирке действительное положение вещей. Ирка в ответ объясняла Ленке, что душа у Никитки добрая и нежная. Тогда мы с Ленкой буквально сатанели от иркиной непробиваемости, но сейчас мне кажется, что если что-то и уберегло Никитку от каких-то действительно страшных и необратимых вещей, типа решетки и наркотиков, так вот именно эта упрямая иркина уверенность в том, что в нем есть что-то хорошее. Даже против своей воли, Никитка все время помнил об этом и удерживался на краю…

Так же безусловно Ирка верила всем остальным. Сколько раз ее надували и обманывали, по мелочи и по-крупному, сосчитать нельзя. «Ну, наверное, у них случилось что-то, – невозмутимо рассуждала Ирка после очередного „кидка“. – Всякое же у людей бывает. Страшное даже. И предупредить не смогли. Мне-то что? Я жива, здорова. А вот у них как?»

Понятно, что при таком положении вещей иркин, в общем-то вполне приличный интеллект являлся плохим помощником в ее повседневной жизни. Выживала она только благодаря великолепно развитой интуиции…

Когда-то меня все это попросту бесило, а теперь я думаю, что безбрежная иркина вера за много лет спасла не меньше людей, чем знаменитый сенбернар Барри.

* * *

Раздался осторожный стук и сразу вслед за этим в дверь комнаты просунулась взлохмаченная голова Аркадия.

– Анджа, у тебя соли нету? Извини, что беспокою, но Наталья с Русланой ушли куда-то, а Фрося, видать, заснула… Ой, у тебя гости?! Прости…

Светка, которая понаслышке знала всех насельников моей коммуналки, тепло улыбнулась Аркадию.

– Я думаю, что, несмотря на гостей, Анджа легко может ссудить вас солью, – сказала она.

Я тяжело вздохнула и вышла из-за стола, а отзывчивый сумасшедший радостно заулыбался в ответ.

– И как это всё такие красивые женщины, и сидят одни, без мужчин? – кокетливо заметил он.

– А у нас тут, понимаете, военный совет, – продолжила беседу Светка.

– Для военного совета нужен хоть один стратег, – весьма логично заметил Аркадий. – Стало быть, мужчина.

Интересно, это он себя, что ли, предлагает? – мысленно ухмыльнулась я. Все-таки Светка необыкновенно ловко это делает… Наверное, потому, что тренируется постоянно, оттачивает навык…

– В нашем совете в Филях стратег – Анджа. У нее ум как раз мужской, – вполне серьезно объяснила Светка.

– Это точно, – с ноткой угодливости согласился Аркадий, и его немедленное согласие восовокупе со светкиными словами почему-то вызвали во мне довольно сильное раздражение. Которое, в свою очередь, указывало на ум женского типа, и вышеупомянутое утверждение опровергало начисто.

От промелькнувшей в голове казуистики я ухмыльнулась и стратегически успокоилась.

– Аркадий, вот соль, забирайте, – сказала я.

Квартирный сумасшедший намеки понимал хорошо, и немедленно испарился.

– Ну чего ты с ним так, – сказала Светка. – Он милый и забавный.

– У него шизофрения, – объяснила я. – Если бы он сейчас сел и начал говорить, то вошел бы в поток. А мы бы его потом все равно обязательно прервали и выгнали. А у него осталось бы возбуждение, которое могло привести к обострению. Ты этого хочешь?