Земля круглая. Доказал Евгений Гвоздев

Е.Г.: У Лероса, куда я пришел с острова Кос, ночью поднялся ветер, сильный ветер, и меня понесло на камни. Якоря держали плохо, и «Лена» медленно, но верно приближалась к берегу. Всю ночь я жег фальшфейера, то есть сигнальные огни, которые обычно держат в руке, и пускал ракеты. Рядом на берегу были освещенные дома, оживленное ночное шоссе, но никто так и не отреагировал на мой фейерверк. Вероятно, думали, что на яхте «балдежка», и это мы так развлекались. Только утром, когда у меня в задубевшем кулаке догорал последний фальшфейер, ко мне подошел рыбачий катер и оттащил «Лену» в море. Рыбаки быстро поняли, что я не развлекался, а терпел бедствие. В тот момент до прибоя оставалось метров 20-30. Вот так можно было потерять яхту в Эгейском море, недалеко от мыса Сунион. Ничего особенного, конечно, в нем нет, но именно у этого мыса я скоро пересек собственный курс, проложенный за три года до этого, в самом начале плавания. После такого пересечения замкнулся круг, закончилась кругосветка через три океана, и дальше я стал узнавать места, мимо которых шел.

О.С.: И когда это произошло?

Е.Г.: Спортивная часть моего кругосветного плавания завершилась 17 февраля 1996 года. Снова пройдя мимо Суниона, я уже мог из Афин отправиться домой, скажем, на самолете, а яхту продать или даже бросить, и тем не менее считалось бы, что круг по земному шару я все же совершил. Но, боюсь, никто из земляков не понял бы этого поступка, поэтому я привел яхту в Махачкалу. На это мне понадобилось еще пять месяцев. Впрочем, самого движения было меньше, месяца три, потому что в Афинах пришлось простоять около двух месяцев, дожидаясь тепла. Ну, не могу я без него, а зима – она и в Греции зима, хоть и помягче. Мне нельзя было намокать, так как негде сушиться, нельзя было сильно болеть.

Стоял, естественно, в марине, где меня снова и в который раз поразили масштабы развития яхтенного спорта и бизнеса в мире и наше отставание в этом смысле. Ведь порт этой гостиницы в два раза больше махачкалинского торгового, имеет девять причалов для ста катеров и яхт каждый. Да еще они стояли вдоль стенки и торцов. То есть здесь было около тысячи судов со всего света на плаву и еще полторы тысячи на берегу.

О.С.: Вы что же, их считали?

Е.Г.: Да нет, места на причале пронумерованы, как боксы для автомобилей.

О.С.: Итак, в Афинах стояли в марине?