– Скажите, а кто она, если не секрет? - Катя кивнула на карточки, которые я продолжал держать в руках.
– Моя девушка. А что?
– Да ничего, в общем. - пожала она худенькими плечами. - Красивая очень. Я теперь понимаю, почему вы от меня отказались в прошлый раз. Она… как бы сказать… тоже воюет за деньги?
– Да, тоже.
– Умереть и не встать. Куда мне до нее. И стреляет как вы?
– Не хуже.
– Боже, у людей здесь жизнь есть, а я с тоски здесь подыхаю. Если меня отсюда не переведут - плюну на все. Покину Орден, пока в допуски к секретам не вляпалась, и попробую сама устроиться. Кстати, спасибо за деньги, я их уже внесла на счет одной из "оболочек".
– Не за что. Вы их заработали. К тому же, насколько я помню, Орден и так прекрасно платит своим людям, и эта сумма не столь уж велика для вас.
– Она совсем неучтенная, а Орден платит нам исключительно через свой банк, поэтому здесь, на Базах, каждый цент расходов под контролем. Например, я еще ни разу не рискнула положить на тот счет больше трехсот экю в месяц.
Она помолчала, затем снова заговорила:
– Если вам потребуется сделать подобное еще раз - поторопитесь. Возможно, если госпожа Беляева сдержит слово, меня отсюда переведут. И возможность исчезнет.
– Хорошо, но думаю, что достаточно. Не стоит злоупотреблять и не стоит афишировать. Вы этим воспользовались, Светлана, теперь мы двое. Не стоит распространять явление еще шире. Мы уже выбились за рамки правила - "Что знают двое, знает и свинья".
– Я понимаю.
– Ну и прекрасно. Спасибо за помощь, теперь мне нужно собираться.
– Не за что. До свидания.
Выставив таким образом Катю, я быстро переоделся в "походно-боевой" наряд, убрал все, что снял с себя, в сумку для вещей, повесил ее на плечо, подхватил с пола запечатанную оружейную сумку, огляделся - не забыл ли чего-нибудь в номере? Нет, все в порядке. Главное - новые Ай Ди хорошо припрятал.
Сбежал вниз по лестнице, рассчитался за номер с заинтересованно поглядывающей на меня негритянкой, пошел на стоянку. И уже через пять минут распаковывал сумку с оружием и снаряжением за блокпостом. Разгрузку на себя, один пистолет на бедро, другой - с кобурой в сумку, автомат с подствольником - в держатель справа, и пологом от пыли накрыть. Все, вновь готов в дорогу.
В лагерь я приехал вполне еще засветло, легко обнаружив съезд с колеи и своевременно опознавшись по короткой связи. Ни Смит, ни Браун, ни кто-либо другой никаких вопросов мне не задавали. Ну и правильно, зачем зря на грубость нарываться? Лишь Бонита вопросительно посмотрела на меня, и я еле заметно кивнул ей, мол - все в порядке.
Как выяснилось, весь день группа занималась высадкой на судно, сейчас, до темноты, по планам у них был ужин и разработка тактических схем эвакуации с захваченного судна. С наступлением же темноты вновь должны были приступить к поиску и захвату "Орки", на которой были даже сделаны из листов фанеры частично контуры некоторых кормовых надстроек "Звезды Рияда".
Снова сидели над планами и чертежами арабского судна, определяли места и очередность закладки зарядов "семтекса", которыми должны были быть выведены из строя системы связи, радары, сигнальные системы и двигательная установка "Звезды Рияда", если захваченное судно придется оставить. Экипаж же высаживался на спасательные плоты, те, кто оставался в живых после штурма. В идеале, судно захватывалось, затем продавалось пиратам или наркоторговцам на самих Диких островах, там же оказывался и груз судна. Все следы, как самих захватчиков, как и пропавшего груза, должны были вести туда, по замыслу Родмана. У нас замысел был немножко другой, но о нем мы помалкивали. По идее и экипажи чаще всего продавались вместе с захваченными судами, но на это ни у нас, ни у орденцев духу не хватило, все же не работорговцы мы. По плану Ордена свидетели даже не помешали бы комбинации. Впрочем, наш замысел был немного другим, но Родмана мы, естественно, в подробности не посвящали.
Ночью мы уже очень лихо обнаруживали судно, как по маяку, так и по наводке с помощью радио, безошибочно подгоняли к нему лодку, четко и бесшумно устанавливали лестницы, захватывали палубу.
В связи с тем, что занятия у нас шли в основном ночные, сон сдвинулся на утро, когда уже начинало рассветать. Именно в это время мы с Бонитой, наконец, остались в нашей палатке наедине, и я тихо показал ей наши запасные "оболочки". Говорили мы почти беззвучным шепотом, накрывшись спальным мешком с головой, хотя и проверили свою палатку на наличие подслушивающих устройств.
– Зачем? - спросила она.
– На всякий случай.
– Кто еще знает?
– Тот, кто сделал. Но она будет молчать, потому что это абсолютно нелегально.
– Насколько надежные?
– Судя по всему - на девяносто девять процентов. Эти люди числятся приехавшими и живущими здесь.
– Руководство знает?
– Никто не знает, и знать не должен. Никогда.
– Ты им не доверяешь? - в голосе послышалось удивление.