Земля мертвых

Сейчас Корсо предпочел не зацикливаться на том факте, что Клаудия была в курсе первого убийства еще до того, как какие-либо сообщения появились в новостях.

Сосредоточься.

Для чего все эти манипуляции?

Или уже тогда она хотела отвести обвинение от Собески?

Нет, ведь кровь и ДНК жертвы ничего не говорили о личности убийцы.

– Так она спала с тобой ради этого?

Его глаза привыкли к темноте. Марке расплылся в бледной улыбке. Трещина в ночном горшке.

– Уж точно не ради моего природного обаяния.

Пусть Корсо не понимал цели Клаудии, он уловил ее стратегию. Марке был единственным человеком в управлении, кто мог подменить образцы. Этот мозгляк занимал ключевой пост для того, кто хотел подсунуть следственной бригаде фальшивые анализы крови или ДНК.

– В чем был смысл такого трюка?

– Я задал ей этот вопрос, она отказалась отвечать. Таковы были условия сделки. Или я подчинюсь и придержу язык, или могу забыть про наш секс-контракт.

Марке наверняка недолго колебался. В реальном мире мужчина вроде него не имел ни малейшего шанса приблизиться к такой женщине, как Клаудия.

– Откуда взялись новые образцы?

– Она сама мне их дала.

Вдруг до него дошла еще одна истина.

– Это ты подмешал кровь к картинам Собески?

– Не я, она.

У Корсо перед глазами возникли неровные буквы, вписанные в мазки краски на картинах. САРА. МАНОН. ЛЕЯ. ХЛОЯ. И конечно же, СОФИ и ЭЛЕН…

Клаудия Мюллер не только нанесла кровь на полотна, она еще и подделала почерк Филиппа Собески. Графологическая экспертиза подтвердила, что все имена написаны рукой художника.

– Как ты можешь быть в этом уверен? – продолжил он, слыша какое-то гудение в голове.

– А больше некому. Только у нас с ней были образцы крови, которыми я подменил настоящую кровь Софи и Элен. Раз это не я, значит она.

Новый кусочек пазла, новая загадка. Клаудия могла так поступить, только чтобы утопить Собески. А значит, она действовала с изощренной хитростью: делала вид, что защищает художника, чтобы надежнее его угробить, прикидывалась, что добивается его оправдания, только чтобы он получил пожизненное. Лучшей позицией для вынесения Собески обвинительного приговора было место его защитника.

У Корсо закружилась голова, когда он в обратном порядке (и на скорости) прокручивал основные направления дела. Это Клаудия с самого начала устроила все так, чтобы Собески сгнил за решеткой. Это она подменила пробирки с кровью ради уверенности, что сможет нанести ту же кровь на полотна Собески, а сперва – в его тайную мастерскую.

Но с какой целью?

Заодно он задумался, откуда взялась кровь, которой были написаны другие имена, – загадка, которую никто так и не смог разрешить.

Но это уже не так важно. Корсо подбирался к другому заключению, еще не уверенности, но, скажем так, весомой возможности. Из этих махинаций с органикой вытекал новый факт, от которого можно было окончательно рехнуться: а не Клаудия ли убила стриптизерш?..

Но опять-таки – зачем?

Была ли она извращенным убийцей, нашедшим в Собески козла отпущения? Или же, напротив, художник (и его арест) был конечной целью всей операции? В таком случае она убила двух женщин из окружения живописца, просто чтобы добиться его осуждения. Затем она сфабриковала изобличающие улики – вплоть до идеального завершения: кровавые имена двух женщин, скрытые в последних полотнах Собески.

Корсо был готов представить все, что угодно, согласиться со всем, что угодно, но ему по-прежнему не хватало ключевого элемента: побудительной причины. Почему Клаудия все это организовала? Почему испытывала такую сокровенную и неутолимую ненависть к Собески?

И если допустить, что она и была убийцей, зачем подменять кровь жертв? Она могла просто сохранить какое-то количество настоящей крови и пролить ее в мастерской Собески, а потом нанести на его картины. Это было бы даже проще. И к чему эта последняя манипуляция, которая ничего не добавляла к обвинениям против Собески и, в сущности, казалась бесполезной?

Похоже, Марке следил за ходом мыслей Корсо.

– Я тоже задавал себе эти вопросы. И провел собственные исследования.

– То есть?

– Я подумал, что если Клаудия просит меня подменить опечатанные образцы, значит она хочет скрыть что-то касающееся Софи и Элен. Я сохранил образцы их крови и сам сделал их анализ.

Горло Корсо пересохло так, что об него можно было бы чиркнуть спичкой.

– Ты что-то обнаружил?

Марке позволил себе еще одну призрачную улыбку в исполосованной ползущими по стеклам дождевыми нитями полутьме:

– Это проще простого. Софи и Элен были сестрами.

– Ты хочешь сказать… в биологическом смысле?

– Наполовину сестрами, на самом деле. Но у них, несомненно, был общий отец.

95

Корсо удалось успеть на поезд в 18:23, отходивший во Фран, городок, о котором он никогда раньше не слышал. Там он сделает пересадку на Понтарлье. Трехчасовое путешествие зимней ночью к горам и истине, с компьютером в качестве единственного попутчика.

Направлялся он в детский дом Мот-Сасси, где с 1998 по 2004 год вместе росли Софи Серей и Элен Демора. Стефан надеялся встретиться с кем-либо, кто их знал и мог бы лично подтвердить сегодняшнюю сенсацию.