Земля мертвых

Корсо чувствовал, как вокруг него нарастает тревога. Эффект неожиданности постепенно ослабевал, и каждый начинал осознавать, где он находится: почти в ста метрах под уровнем моря, среди неизвестных геологических пластов, а над головой – масса воды почти в четыре тысячи кубических километров.

Когда паника уже подступала, внезапно в туннель проник бешеный ветер. Некоторые пассажиры едва не упали, другие согнулись, третьи вцепились в соседей. Только что открыли переходный шлюз, ведущий в служебный коридор. Мелькнуло еще одно воспоминание: такой шлюз обычно находится под сверхвысоким давлением, чтобы не пропускать огонь и дым в случае пожара. Сгорбившись, пригнувшись, сложившись пополам, они добрались до переходного ответвления – желтой противопожарной двери в переплетении канализационных труб. По-прежнему высматривая фетровую шляпу Собески, Корсо решил обогнать цепочку. Царящая суета могла помочь зверю сбежать. Но куда?

Почти сразу же один из миньонов оттеснил его назад. Именно в этот момент Корсо его увидел: Собески как раз переступал порог, который разделял два кротовых хода. Одной рукой он придерживал шляпу, на спине висел черный рюкзак, на котором, как ни странно, покоился скатанный коврик, – в целом он походил на престарелого туриста, отправившегося на экскурсию.

Корсо чувствовал неминуемое приближение какой-то каверзы, природу которой не мог понять. Он снова попытался отделиться от цепочки и ускорил шаг, сгибаясь под шквалом ветра, который становился все более ледяным.

На этот раз его ухватил за плечо пожарный.

– Ну-ка, успокойтесь! – приказал он по-французски. – Спешить некуда. Подождем здесь.

– Подождем чего? – спросил Корсо, доставая полицейское удостоверение.

– Или подтверждения, что опасности больше нет, или нового поезда по северному пути.

– А какой именно опасности?

Не ответив, пожарный подтолкнул его к остальным и отправился дальше наводить порядок. Они перешагнули через порог, и Корсо снова привстал, проверяя, находится ли Собески в служебном туннеле.

Мерзавца там не было. На этот раз полицейский не колебался: он отступил немного в сторону и двинулся вдоль перекрытий. Борясь с ветром, который с этой стороны был еще сильнее, он двигался вдоль цепи пассажиров, порой подгибая ноги, опираясь одной рукой о вогнутую стену и согнувшись, как вор.

Добравшись до того места, где был Собески, он смог только удостовериться, что тот исчез. Он отступил еще на шаг, окидывая взглядом хвост колонны. Никакого художника в шляпе. Куда он мог подеваться? И главное – почему? Какой смысл остаться в западне под морем?

Корсо прошел против ветра до головы колонны, где на смеси французского и английского разговаривали агент службы безопасности и пожарный. Увидел какую-то потайную дверь в стене и попытался ее открыть. Разумеется, она оказалась заперта. Он вспомнил, что любой замок в туннеле приводится в действие с контрольных пунктов, расположенных на континенте, в сотне километров отсюда.

– What the fuck are you doing here?[56]

Корсо не нашелся что ответить.

Его мозг был поглощен одной необъяснимой очевидностью: Филипп Собески исчез где-то под Ла-Маншем.

50

Английская эстетика всегда наводила его на мысли о рождественских украшениях: все эти витрины и позолоченные надписи, красные телефонные кабины и автобусы, множество обитых медью дверей, бобби в забавных, похожих на жокейские шапочках на головах, – Лондон сохранил аромат изысканного волшебства и напоминал о звуке колокольчиков и нарядно упакованных подарках под елкой.

Именно это ощущение нахлынуло на Корсо, когда он выходил с вокзала Сент-Панкрас. Хотя Лондон и вступил в третье тысячелетие, выстроив целые кварталы из стекла и металла, его потрясающие здания, созданные гениями архитектуры, да и сама площадь, развернувшаяся перед глазами Корсо, напоминали скорее коробку шоколадных конфет в золотой фольге с серебряными узорами.

После ложной тревоги все заняли прежние места в вагоне, и «Евростар» прибыл в Лондон всего лишь с сорокаминутным опозданием. Это ничем не умаляло абсурдность его положения. Корсо упустил своего подозреваемого и зря потратил бо́льшую часть дня, к тому же наверняка подхватил простуду на сквозняке в туннеле. И по-прежнему совершенно не понимал, что произошло. Единственная данность пульсировала у него в висках, как колокольный набат: в разгар уголовного расследования он оказался на другом берегу Ла-Манша, жалкий и растерянный, в толпе развеселых туристов, под солнцем, которого трудно было ожидать в столице Великобритании.

Ему ничего не оставалось, как пойти съесть гамбургер в ожидании обратного поезда. Что он и сделал, устроившись в глубине зала, механически жуя свой «чиз» и ощущая, как его мысли буквально вязнут в зеленоватой тине. Он проверил мобильник, спохватившись, что на все время поездки перевел его в режим полета, чтобы сэкономить батарею. (Он уже представлял, как преследует Собески по всему Лондону, названивая Барби, чтобы получить информацию о том или ином адресе, по которому направилась его добыча: как бы не так…)