Земля мертвых душ (СИ)

Эх, землячка, знала бы ты правду… Хотя ещё неизвестно, как магичка может отреагировать на связь её мужчины с княгиней. Может, наоборот, придёт в неописуемый восторг?

— Вы не могли бы дать знать, когда он снова уедет во дворец…таким же манером? — я не стала вилять, задала прямой вопрос.

— Могла бы, но к чему это? — Надин пожала плечами.

— Пока не могу сказать, — я отвела взгляд, чтобы меня не поймали на лжи. — Дойлен… он… говорит, что лучше не знать всех подробностей, иначе мне может грозить опасность. Он никогда мне не лгал, потому…

— Но сами-то вы что думаете? — Надин точно так же старалась не показать, насколько ей любопытно.

— Скажем так — Дойлен видит некий шанс. Понимаю, что шанс небольшой, но… Когда счёт идёт на дни, хватаешься и за соломинку.

И только когда мы распрощались, условившись держать друг дружку в курсе новостей, я со всей очевидностью поняла одну вещь: если допустить Лапура до артефакта, мы все покойники, и Надин в первую очередь. Этот маг явный однолюб, и любит он одного-единственного человека во вселенной. Себя. Ради столь чистой, светлой и всепоглощающей любви походя уничтожит любого. В особенности тех, кто помнит его далеко не всемогущим.

Очень надеюсь, что Дойлен не позволит ему даже дотронуться до артефакта, хотя совершенно не представляю, как он это сделает…

3

Время не стоит на месте, и вот уже из десяти дней осталось лишь шесть.

Небо затянуло угрюмыми тучами. Море, в одночасье превратившееся из ярко-голубой сверкающей ленты в свинцово-серую колеблющуюся лужу, перестало радовать глаз. И если с утра порывистый ветер ещё гонял по улицам сорванные с дубов последние жёлтые листья, то к обеду пошёл дождь. Мерзкий холодный обложной дождь, от которого можно спрятаться только под крышей. Никакой плащ не давал гарантии. Порывы ветра так и норовили швырнуть в лицо пригоршню холодных капель или поднять полы плаща, дабы и ногам тоже перепало «счастья». Понятно, что без очень важной причины никому не хотелось покидать уютный, хорошо протопленный дом. Но — дело есть дело. Дойлен категорически запретил мне и мальчишкам высовываться на улицу, а сам вместе с братом пропадал где-то целыми днями. Приходил грязный, мокрый и голодный, но вполне довольный жизнью. Мне оставалось лишь заниматься магическими экспериментами в подвале, и не без гордости признаюсь: у меня получились кое-какие занятные вещи. Маленькие вещи, полезные тому, кто точно знает, для чего они предназначены. Но пока княгиня следит за артефактом, в магосеть их лучше не запускать.

Я подожду.

А вечера… Чудесные тёплые вечера за чашечкой ягодного отвара и сладкими печеньками! Когда за окном голодным волком завывает ветер, хлещущий по окнам плетьми зимнего дождя, начинаешь особенно ценить весёлый огонь в камине и хорошую компанию. Если бы не абсолютный запрет на алкоголь, мы бы ещё по бокальчику чего-нибудь спиртного и ароматного пропустили. Впрочем, хорошо было и без выпивки. Ко мне относились как к члену семьи, я отвечала тем же. Рассказывала забавные истории, почерпнутые из книг нашего мира, выслушивала истории местные. А главное — в этом доме слуги не были мебелью, они точно так же были членами клана, абсолютно преданными своим господам не по факту ношения рабского ошейника, а по идеологическим соображениям. Старуха-служанка, которую Мика, дочь хозяев, иначе, как бабушкой, не называла, хранила в своей памяти массу старинных легенд. И, несмотря на то, что вчерашние события она помнила куда хуже, чем эти самые легенды, слушать её было интересно. Слушали и Лиса — очередные похождения богов беловолосого племени, иногда героические, а иногда забавные. Неожиданно выяснилось, что Рогг, нелюдим-пограничник, тоже неплохой рассказчик, а поведанные им страшноватые сказания седой древности вызвали особенный восторг у мальчишек… Честно сказать, эти четыре вечера меня потрясли. Унылая скукота официальных летописей и преданий была мгновенно забыта. В легендах и сказаниях, передаваемых из поколения в поколение изустно, ещё теплилась живая душа народа, искалеченного властью магов. Радостно было сознавать, что не всё в княжестве сгнило до трухи. Радостно, и одновременно горько, потому что в первые же месяцы после исчезновения магии эти огоньки могут быть задуты жестокими ветрами перемен. Думаете, простецы так уж спокойно дают себя резать всяким колдунам? Думаете, они это забывают? Помнят. И выместят всю накопившуюся злобу на всех, кто раньше был защищён от них Даром или силой оружия. На семье Фернета в том числе.