Земля под ее ногами

Правда, два момента, с точки зрения Сохраба и Рустама, так и остались непроясненными. Во-первых, в ночь двойного убийства на Аполло-бандер в городе Лакнау, на полпути к другому краю субконтинента, произошло убийство с удушением жертвы, причем человек, в точности соответствующий описанию упомянутого убийцы-психопата Хусро Камы, был замечен покидающим место преступления. Во-вторых, группа крови, обнаруженной под ногтями убитого Гива, соответствовала группе крови близнеца Хусро, бессловесного Ардавирафа Камы, на предплечьях которого были обнаружены царапины достаточно глубокие, чтобы кровоточить.

Вайрус сидел в углу библиотеки, уставившись на письменный стол, за которым был найден его отец. Он подобрал под себя ноги и медленно раскачивался взад-вперед, обхватив руками колени. Сохраб задавал ему вопросы, пытался давить на него, уговаривать, угрожать, — всё без толку. Вайрус не раскрыл рта. «Оставьте мальчика в покое! — взорвалась наконец Спента. — Вы что, не видите, что он страдает? Не слышите запах горя? Уходите прочь и займитесь своим делом; а когда поймаете, — тут она разразилась слезами, — когда вы найдете другого моего мальчика, стерегите его получше».

В первый день 1965 года Сайрус Кама явился с повинной прямо в тюрьму Тихар. На допросах он полностью отрицал свою причастность к убийству в Лакнау (за которое в конечном итоге был арестован и повешен другой человек, до последнего вздоха настаивавший на своей невиновности). Сайрус, однако, легко сознался в отцеубийстве и подтвердил, что смерть слуги была — здесь он процитировал Одена — «необходимым убийством». Он показал шрамы на руках — гораздо более глубокие, нежели царапины Вайруса, категорически отрицая, что нанес их себе сам, и дал описание двойного убийства с такими подробностями и в таком соответствии с известными фактами и выводами судебных экспертов, что все сомнения отпали. Его вновь заключили в одиночную камеру в особо тщательно охраняемом психиатрическом корпусе тюрьмы, и было принято решение, что его надсмотрщики будут меняться «достаточно часто», чтобы никакой другой молокосос не мог подпасть под смертельно опасное обаяние страстного, эрудированного и фанатичного Сайруса.

После пожара на вилле «Фракия» показания Персис Каламанджа сняли подозрение с Вины. Теперь настал черед Сайруса Камы оправдать брата. Все эти алиби, эти альтернативные сюжетные линии, от которых приходится отказаться! Например, история, согласно которой наш выходивший на набережную дом был уничтожен местью Вины: огонь, что сжигал этого с лихвой хлебнувшего горя ребенка, вырвался наружу, чтобы поглотить также и мое детство. Или еще более странная история о том, как Вайрус Кама, чье сознание было мистическим образом связано с сознанием его брата-близнеца, совершил за него убийства на Аполло-бандер; что Сайрус мог одновременно быть в двух местах и знать, в силу непостижимой связи с Вайрусом, своим идентичным близнецом, каждую деталь убийств, которые он заставил совершить своего молчавшего брата. Эти истории перемещаются в сферу необоснованных предположений. У нас нет никаких оснований верить в их справедливость.

И всё же, всё же. После убийства мужа Спента Кама никогда не ложилась спать, предварительно не заперев дверь. Ормус же никогда больше не музицировал вдвоем с братом, чья улыбка оставалась все такой же обаятельной.

Невозможные истории, истории, «вход» в которые «воспрещен», меняют нашу жизнь, наше сознание не менее часто, чем авторизованные версии, те, что подаются нам как правдоподобные, на которых нам предлагают или же велят основывать наши суждения и нашу жизнь.

Размах крыльев — девять футов. Стервятники парят над докхмой, Башней молчания, в садах Дунгервади на Малабар-хилл. Их кружение напоминает Ормусу воздушный парад во время похорон великих людей. Между парсом и стервятником существует великая нерасторжимая связь, которая касается самого последнего. Нам не надо спешить. Мы можем ждать целую жизнь, я — тебя, а ты — меня. Каждый из нас знает, что другой явится на свидание.