Земля под небом

— Всем на аэродроме. Убрать от полосы людей и технику. Включить аэродромные огни. Санитарную машину к месту встречи самолетов, пожарной — первая готовность.

Низкие тяжелые тучи все сильнее заволакивали аэродром, когда в высоте послышался гул турбин возвращающихся самолетов.

— Валера, голубчик, — тихо сказал полковник и громко добавил в микрофон: — Не теряйся, спокойно. Иди на дальний привод. Осмотрись. Щитки выпусти… Молодец, дарю тебе свои бутсы. Теперь ты в них играть будешь…

Самолет Быковского, вздымая мириады брызг, стремительно мчался по полосе, вслед за ним на посадку заходили асы…

На финальную кубковую встречу вратарь команды «Сокол» вышел в голубой с серыми подтеками майке и новых желтых бутсах.

1 февраля. Процедуры… Придирчивые эскулапы продолжают выискивать у своих пациентов болезни, пороки бывшие, скрытые, нынешние. «Врачи выявляли, — вспоминал позднее Юрий Алексеевич, — какая у нас память, сообразительность, сколь легко переключается внимание, какова способность к быстрым, точным, собранным движениям».

Разрядкой были вечерние песни. Обычно подпевали Павлу Поповичу, который заводил украинские песни.

Результаты своих выводов врачи хранили как большую тайну, но в накаленном воздухе госпитального мира неизвестно откуда появились слухи об отчислении. Нет дыма без огня: тайные вести вскоре подтвердились. Некоторые летчики возвращались в свои части. Группы стали редеть, число жильцов в комнатах уменьшаться. Короче, начался отлив.

3 февраля. Родился этикет расставания. Провожали в часть очередную «жертву» докторов. Грустно. Госпитальное однообразие породило хандру, апатию, неуверенность, меланхолические мечтания.

«Вначале мы вели разговоры о том, кто где служит, — вспоминал летчик-космонавт СССР Герой Советского Союза Евгений Хрунов, — об общих знакомых, о семьях, но вскоре наступили монотонные госпитальные будни, и если учесть, что все мы были практически здоровы, то можно представить, насколько это было «весело». Дни тянулись медленно, похожие один на другой. В восемь часов мы вставали по сигналу «подъем», занимались зарядкой, бегали в парке госпиталя».

6 февраля. Врачи, исследующие летчиков, объяснили принцип отбора кандидатов в космонавты. В полете космонавт будет находиться в условиях длительной гиподинамики и невесомости, в изоляции от привычных земных условий. Поэтому экипажи космических кораблей, отправляющиеся в космическое пространство, подвергнутся испытанию в замкнутом пространстве на психологическую совместимость. Чтобы выработать методы борьбы с опасными явлениями, которые могут сопровождать полет в космическое пространство, нужно выявить это негативное воздействие на человеческий организм. Разумеется, многого они не знали, шли втемную, работали вслепую.

7 февраля. На очередном сборе кандидатов в космонавты разгорелся жаркий спор об эстетических концепциях современности. «Физики» стройными рядами пошли против «лириков». Говорили о духовных ценностях советского народа, о требованиях, которые, вероятно, будут предъявлены к первому посланцу человечества в космическое пространство. Будущие космонавты, пользуясь известной информацией и газетными и журнальными познаниями, предполагали, что им предстоит подготовить полет в космическое пространство, а сам полет состоится через много лет.

Жизнь оказалась фантастичнее самой смелой фантазии. Сами того не ведая, они уже творили историю, прокладывали дорогу науке, создавали новое направление в индустрии, приближали далекие миры Галактики.

В том споре победили «лирики». Гагарин, безгранично влюбленный в физику и математику, был на стороне «лириков».

8 февраля. Из группы кандидатов уезжали летчики, не пожелавшие больше подвергать себя «непонятным экспериментам». Это были непредусмотренные потери. Собрались в большой палате, молча посмотрели друг другу в глаза. Каждый считал себя правым: и тот, кто оставался, и тот, кто уезжал. У каждого была своя дорога. Комиссия никого не удерживала. Принцип добровольности соблюдался неукоснительно. Но в этот день, да и в последующие в палатах не было обычного оживления, непринужденной обстановки.

9 февраля. Вышел первый номер стенной сатирической газеты «Шприц». Идея выпустить газету — коллективная. Первым редактором был Юрий Гагарин. Вторым — Алексей Леонов. Вот что писал один из врачей о «детище» космонавтов: «Об их оптимизме и задоре свидетельствовала остроумная, наполненная юмористическими рисунками стенгазета «Шприц».

11 февраля. Написал еще одно письмо Вале. «Когда удастся вернуться к вам, не знаю. Очень скучаю, с нетерпением жду встречи. Здесь, в командировке, познакомился со многими интересными летчиками, знаешь, как богата авиация красивыми и сильными людьми. Мы говорим часто: нам нужны положительные герои! Я их встретил предостаточно. Это настоящие литературные герои. При встрече расскажу подробно. Думаю, что со временем о них узнает вся наша страна и будет справедливо ими гордиться.