Земля спокойных

Но когда.мы проскользнули через заднюю калитку на улицу и горластый пестрый поток, представляющий флору и фауну планеты, подхватил нас и понес, когда мы будто растворились в нем, тоже пели, приплясывали, выкрикивали гортанное "ай-я-яй!", мы почувствовали, что нам обоим этого не хватало.

Общества? Но бетяне - всего лишь стадо разумных животных. Что же их заставляет держаться вместе? Привычка расчет, инстинкт?

А мы с Эрлом? Что у нас с ними общего? Сифоны с шампанским гуляют по рукам Пожилая дама, сделав несколько глотков, сунула сифон Эрлу и хрипло рассмеялась. По ее прыгающему подбородку, по шее стекали липкие капли. Эрл хлебнул, смотрит на меня вопросительно. Я забираю у него сифон, пью. Мне весело. Вокруг что-то трещит, свистит, хлопает. Разноцветный серпантин, конфетти, шарики, ракеты Над головой проносятся аэрокары.

Пустеет Столица, закрыты оффисы, магазины, рестораны. В зонах отдыха уже накрыты столы, белеют бочки с пивом. Будто в калейдоскопе, меняется реклама аттракционов, ждут гостей уютные дома свиданий.

"Зеленый лес", "Розовый закат", "Синее море".

Молодежь на лужайке отплясывает "чангу". Мы присоединяемся. С упоением дергаемся вместе со всеми в бешеном ритме, пока не падаем в изнеможении на ковер под прохладный поток воздушного душа. Эрл обнимает меня, круглые птичьи глаза весело косят из-под маски Мы целуемся. Очень долго, будто забыв о толпе и вместе с тем чувствуя ее присутствие.

Откуда это желание - чтобы другие увидели нас вместе? Смотрите, знайте - нам хорошо только вдвоем. Не все ли равно, знают они или нет! Стадность?

Эрл явно целовал меня для публики - смотрите, знайте! - глаза его блестели.

– Ты молодчина! - шепнул он, имея в виду нашу вылазку.

На реке была сооружена временная плотина, на дне котлована оборудована площадка для выступлений, вокруг амфитеатром - зрительные ряды. Все места были заняты, мы с Эрлом с трудом протиснулись к барьеру у края котлована. Здесь происходили спортивные соревнования - бокс и борьба, гимнастика и акробатика, фехтование и высшая школа верховой езды. Культ красоты и здоровья. Безупречно сложенные бронзовые тела, чуть прикрытые яркими воздушными тканями, отточенные грациозные движения, гармония и пластика тела, доведенная до совершенства, - это было очень красиво, и голубое небо - действительно голубое, и безмятежно улыбающиеся лица вокруг - все наводило на мысль о золотом веке человечества.

Стройные, длинноногие девушки плавно двигались под музыку, свежий весенний ветерок обвевал разгоряченные шампанским щеки, рядом был Эрл Стоун, - я чувствовала тепло его руки, как всегда, неловко лежащей на моем плече, и пребывала в блаженном состоянии, которое они тоже называли "счастьем", но не слишком эмоциональной его разновидностью, не тем, что я про себя называла "не может быть", а чем-то спокойным, удовлетворенным. Равновесие тела и духа. Не слишком хорошо, а просто хорошо. Вдруг пальцы Эрла больно впились мне в плечо.

– Вода! Там.. Да нет, ты не туда… О боже!

Дальнейшее напоминало дурной сон, где самые невероятные события происходят в каком-то нереально-замедленном ритме. Гигантская плотина расползалась, будто намокшая бумага, из щелей сочилась вода, образовывая сотни водопадов, которые устремились вниз, дробясь и сверкая в солнечных лучах.

Какое-то мгновение зрелище выглядело даже красивым - разноцветные грациозные фигурки, застывшие внизу, мозаика зрительных рядов - все в туманном радужном ореоле водяной пыли.

Потом вопль одновременно из тысячи ртов:

– А-а-а-а!..

Человеческая мозаика внизу ожила, задвигалась, будто в калейдоскопе, и ринулась вверх, к проходам. Давка, стоны, визг. Те, кому удавалось перебраться за спасительный барьер, с любопытством толкались в проходе, образуя еще большую пробку. А внизу вода, казалось, кипела, заливая котлован, в бурлящей белой пене один за другим исчезали зрительные ряды, шум воды заглушал крики тонущих, ржанье обезумевших лошадей.

Вода прибывала Добравшиеся до верхнего ряда, не в силах выбраться через проход, пытались дотянуться до барьера - всего три метра отвесной стены Если стать друг другу на плечи… Но это никому не приходило в голову, равно как и у стоящих по ту сторону барьера - намерения помочь. Каждый спасал себя, каждый, оказавшись в безопасности, превращался в любопытствующего зрителя.

Два-три раза в жизни мне приходилось наблюдать подобные сцены, когда невозмутимость зрителей и моя собственная невозмутимость представлялась вполне естественной. Спасать - обязанность спасательных служб, они несут за это ответственность и наказываются за человеческие жертвы.