Земля точка небо

«Отцовство, хер знает что», – подумал он. Тоже мне, Зигмунд Фрейд. Анальное единение.

– В общем, завтра можно будет говорить о твоем шоу с большей определенностью.

– Угу, я уже поняла, – ответила Лиза в подушку.

– Ладно, – Макс поднялся и схватился за столик, чтобы не упасть. – Тогда спокойной ночи.

– М-м, – сказала Лиза. – Спокойной ночи.

Максим развернулся и пошел к двери, слегка раскачиваясь на затекших ногах.

...

7 сентября 2005 года

– Ты звонил в дурдом?

– Так точно. Передал, что мы намерены вернуть им клиента, или как вы сказали.

– И что доктор?

– Говорит, мы его проверим и отправим назад, так что давайте пропустим эту фазу и предположим, что он уже у вас. Говорит, всё равно разбираться вам.

– Вот как. Пропустим, значит? Хорошо, мы пропустим. Разберемся? Ох, мы разберемся…

– Товарищ майор, но что тут сделаешь?

– Эх. Толку от вас двоих.

...

24 июля 2005 года

Девушки занимаются парнями, а парни – девушками.

Одинаковые дома ее района листались вдоль шоссе как бетонные страницы. Над головой сухо шумели июльские кроны, густые и зеленые, нависавшие так низко, что нужно было постоянно склонять голову.

С Эврикой я виделся только раз в жизни. К счастью, в этот единственный раз мне удалось запомнить дорогу. Серый прямоугольник, четвертый в одинаковой череде. Дальний подъезд, высокий этаж. Ее площадка так сильно пропахла краской, что даже мухи не присаживались тут надолго. Эвридика снимала квартиру одна, и – мне снова повезло – в этот вечер она была дома.

– Кто там?

– Я, – сказал я, не зная, с чего начать. Нужно было срочно увести ее отсюда.

– При- вет!  – изумилась Эврика, выглянув из дверной прорези. Она была одета в неровно сшитый халат и огромные сине-зеленые шлепанцы. От нее пахло духами и паром. На голове она свила хитрый узел из полотенца – может быть, даже из двух.

– Привет, – сказал я. Эвридика встала на цыпочки, просунула голову в дверную щель и мягко чмокнула меня в щеку около носа. Поначалу я смутился, но она, видно, приветствовала так любого, кого встречала больше одного раза. Эврика была доверчива.

– Я пришел забрать тебя.

Дверной зазор между нами тут же сократился вдвое.

А может, ей просто нравилось целовать людей в щеку.

Нужно было срочно исправиться.

– То есть, – начал я. – Пришел забрать тебя на прогулку. В этом смысле. Пригласить.

– Куда пригласить, ты с ума сошел, – Эвридика снова приоткрыла дверь. – Я, между прочим, после работы, и вообще я только из ванной.

– Слушай, – я глянул по сторонам, дурея от химической вони. – Мне больше не с кем, почему не сходить куда-то, выпить кофе? Я угощу.

– Не люблю кофе.

– А что тебе нравится?

– Не знаю. Ну там, пицца.

– Без проблем.

– Да? – она еще шире открыла дверь. – Это же просто? Не как свидание? Это же ни к чему не обязывает?

Эврика вытянула шею и заглянула мне в глаза. Я покачал головой и едва не покачнулся следом. От удушливого запаха краски на языке оставался горький привкус.

– Фу, как здесь воняет, – удивилась Эвридика. – Что ты стоишь тогда, заходи, подожди меня в комнате, а я в ванной переоденусь.

Так я оказался в ее тесной спаленке, между бархатных покрывал и кружевных занавесок, среди давящей массы плюшевых медведей и пушистых фламинго, рассаженных везде, где хватало места. Все книжные полки Эврики заполняла череда пластмассовых ламп и часов, декоративных, самого разного вида – бесформенный медведь, воздушный шар, кораблик с розовыми парусами, жуткий надутый гном, оплывшие пупсики и точеные кошечки, слон из гипса и прозрачная хрустальная свинья. В комнате было немного душно – пахло жасмином, сандалом и недорогой парфюмерией.

Полчаса спустя Эвридика еще не вернулась, а в моем кармане зажужжал «Сименс».

Вз-з. Вз-з. Вз-з.

Я снял трубку.

– Йоу, клево, ты не сменил номер, – это был Фернандес. – Я вот чё. Знаешь, что на самом деле реально грустно?

Что?

– Предсказуемость. Мы ищем человека, а находим животное. Одна и та же фигня. Всегда они ведут себя одинаково.

И Вернадский оборвал связь.

Стеклянные глаза медвежат, котят и фламинго следили за мной из каждого угла. Часы на полках тикали в унисон, потом вразнобой, потом опять в унисон, медленно перемалывая мой разум. За дверью ванной гудел фен. Потом он умолк, и зажурчала вода. Когда я уже готов был подумать, что Эвридика принимает ванну еще раз, краны замолчали, и в маленькой квартире стало тихо. Через десять минут в прихожей щелкнул выключатель, и в комнату вошла она, припудренная и накрашенная, в цветастом платьице и на таких высоких каблуках, что пальцы ее ног едва касались пола.

– Ну, – Эврика надула блестящие губки. – Ты хоть скажи что-нибудь. Не видишь, как для тебя нарядились?

– Очень красиво, – сказал я. – Но, пожалуйста, обуйся во что-то удобнее. Вдруг придется долго идти.

Или убегать.

Она нахмурилась еще больше.

– Мужикам вот ничем не угодишь, – Эвридика тряхнула кудрями и вышла, пошатываясь на высоких каблуках. Я прошел за ней.

Взамен каблуков Эврика нацепила пару бесформенных уродливых мокасин и собралась перекрасить ногти, но я взял ее под руку и поволок наружу.