Земля точка небо

– Мам, всё в порядке, – Лиза не успела как следует вытереться, и теперь остывшая вода капала с ее волос на плечи и струйками пробиралась между лопаток.

– Как у тебя с работой, ты сейчас еще снимаешься? Показывала твою программу Вальке и Славе, им очень понравилось. А я говорю – вы можете себе представить…

– Да? Классно, – сказала Лиза, которой было совсем безразлично, что думают Валька и Слава. Ее сейчас больше заботил холод и отсыревшее полотенце.

– Звонила твоя хозяйка, спрашивала, будешь ли ты в этом году снимать комнату.

– Не буду, – сказала Лиза.

– Вот и хорошо, не будешь где попало ночевать. Ты сейчас тепло одеваешься?

– Да, – сказала Лиза.

– Не забывай, когда уходишь из дома – закрой все двери и окна, выключи обогреватель. У тебя плитка или газ?

– Мам, – сказала Лиза. – У меня ванна стоит полная.

– Через край не течет?

– Мам. Мне надо идти.

– Ну хорошо. Передавай Диме привет, он хороший, порядочный мальчик.

– Ладно, пока.

– Хорошо. Целую.

– Пока. И я тебя.

– Ну пока.

– Пока.

Лиза облегченно захлопнула трубку, бросила ее на столик и пошлепала в нагретую паром ванную. Бросив полотенце на пол и шагнув в пока еще теплую воду, Лиза подумала:

«Скорей бы. Только бы всё получилось. Боже, хоть раз, только бы всё получилось».

Но от Макса не было вестей до самого вечера.

...

27 февраля 2004 года

Они понятия не имели, откуда взялся Максим, но поручили ему бюджет. Худой помощник не мог запомнить его имени, но тем не менее с утра Макс торчал у экрана, расставляя наугад цифры и глядя, как растет общая сумма: десятки, сотни тысяч долларов. Его слегка мутило, видно, с похмелья, но больше Максим не чувствовал ничего. Миром, думал Макс, управляют безымянные люди. Они сидят в офисах и наугад заполняют таблицы, потому что настоящие хозяева для этого слишком неуверены и пугливы.

И Максим с удовольствием поменялся бы с ними местами.

Глупо. Как обычно, всё развивалось очень глупо.

– Господа, – Члеянц начал совещание, постучав о гулкую столешницу толстой стопкой бумаги. – У нас на дворе как бы новый год, и нам, как всегда, очень нужны идеи. Прогресс не стоит на месте, наши конкуренты тоже…

В этот момент стоявшие позади Макса люди с какой-то стати засмеялись и захлопали.

– Первое, игровые шоу, как вы знаете, это беспроигрышный вариант. К сожалению, пока у нас есть разве что «Животные»…

Снова хохот и аплодисменты.

– Да, господа, не смейтесь, и притом окно в вещании, например…

– Я давал идею игрового шоу.

Смешки утихли, и все собравшиеся оглянулись на Максима.

– Простите? Э-э… Павел? – Члеянц высоко задрал подбородок и указал стопкой бумаги куда-то в сторону Макса.

– Максим, – ответил Макс, пытаясь убрать недовольство из голоса.

– Да-да, мы вас слушаем, – помощник директора мелко кивнул.

– Я, – сказал Максим. Вдруг он понял, что впервые открыл рот на совещании, где обычно говорил только Члеянц, и внимание Макса тут же рассеялось между десятками чужих глаз. Он знал едва треть собравшихся.

– Идея, которую я давал… То есть, я давал идею шоу, которое… Нет, не шоу, а

идея , которая…

Мать вашу, да что это была за идея?

Он увяз.

– Не вы ли, – помощник вытянул руку. – Не вы ли предлагали шоу взрослых клоунов?

– Нет! – выдохнул Максим. – Не это, а психологическое…

– А, страхи и желания, – обрадовался незнакомый тип, стоявший рядом.

– Да!

– Да? Секунду, – Члеянц поморщил высокий лоб. – Ведь нам нужны игровые. А это, мне помнится, было ток-шоу?

– Нет, – ответил Макс.

– Нет?

– Нет! – подтвердил незнакомый тип.

И теперь, спустя восемь часов бумажной работы, Максим стоял в кабинете Бергалиевой. Директриса отдыхала в ребристом кресле и вязала титановыми спицами что-то сложное, а перед ней по кожаной столешнице вереницей стелились его документы: концепция «Страхов и желаний», бюджет на первый съемочный месяц, оценка по рискам и аудитории.

– Не поняла, какие-то люди приходят у тебя в студию, и что?

– Не просто люди, а люди с улицы, – поправил Макс. – Любой может стать гостем. Никто не уходит просто так. Это и реклама, и стопроцентная экономия на актерах.

– Будут сидеть отмороженные, – констатировала Бергалиева. – И что потом? Какой-то психоанализ?

– Нет, это раньше, – Максим до сих пор не определился, как обращаться к ней, поэтому держался безличной формы. – Сначала, перед записью, мы прогоним их через простые тесты, по сути…

– Вот именно, давай по сути, – директор кивнула, не поднимая глаз от вязания.

– Мы выясняем, о чем они мечтают и чего боятся.

– Мечтают попасть в ящик, боятся – что не возьмут. Дальше.

Максим дернулся.

– Нет-нет! Вы… Ты не видишь главной идеи, – решился он. – Мы берем тайные страхи и желания. Глубинные. Основной инстинкт.

– Потрахаться, что ли? – отозвалась Бергалиева. Ее помощник вежливо хихикнул.

– Да! – не сдался Макс. – И потрахаться, и что угодно. Главное, чтоб эти страхи и желания оказались более-менее реальны. Мы покажем фрагменты самих тестов, графики, таблицы.

Максим провел рукой над столом, едва не сбросив на пол вязание.