Земля ветеранов

Ползти неведомо куда, зная, что в любой момент тебе на спину может плеснуть кислота, или надышишься токсичных испарений, или угодишь на шипы «блина», а то и все комплексно – это как в старые добрые времена, когда я рисковал жизнью ежеминутно, если не чаще. Я точно вернулся на радиоактивную, кишащую монстрами землю моей молодости[9].

Слышались крики, выстрелы. Я едва не стал жертвой «блина», когда меня догнал палач. Дернув за ремень, он не позволил сделать из меня мясной колобок.

– Ты мне еще нужен живой, сволочь! Я с тебя живого кожу драть буду! Я… – он побагровел то ли от ненависти, то ли испарений надышался.

– Слышь, палач, а чего ты на меня так взъелся? Рожа моя, что ли, не понравилось? Или изо рта у меня пахнет хреново? Так я пластическую операцию делать не буду, но жвачку купить могу.

– Что?! Ты, грешник, еще смеешь…

Да, я смел. Еще как смел. И красив заодно, и благороден. Ну, по крайней мере мне приятно в это верить. И потому прямо тут и сейчас у нас состоится беседа по душам. Да, не ко времени и не к месту. Но надо выяснить наконец, кто мы – заклятые враги или мужчины, у которых есть проблемы? Изрядно нервирует, когда спину прикрывает человек, люто тебя ненавидящий. Удовольствие это экстремальное, на любителя.

Над нами пролетела эскадрилья гарпий. Выстрелили мы одновременно, но если и попали, то не причинили тварям значительного вреда.

– Ты, грешник, руководил незаконной вооруженной группировкой, терроризировавшей мирных жителей Киева во время Всеобщей Войны Банд, а теперь…

– Нет.

– ЧТО?! – Глаза палача под линзами очков так выпучились, что вот-вот лопнут.

– Нет, не руководил. Я вообще в Киеве не был никогда. Красивый город? Думаешь, надо на экскурсию съездить?

Не знаю, чем Заура разозлили мои невинные вопросы, но я уж подумал, что он меня прямо тут и убьет. То есть попытается это сделать, забыв о шантаже Ронина и о том, что я – персона неприкосновенная до самого разгрома сектантского гнезда.

Мы проползли еще несколько метров.

– А как же тот грешник, у которого щека была порвана? Бабуин? Ты ведь с ним знаком! – палач схватил меня за руку, а при нашем способе передвижения это было все равно, что подставить мне подножку. Я уткнулся щекой в асфальт.

– Это не то знакомство, дружище, которым можно гордиться. Да и что с того?

– Бабуин перед смертью сообщил мне: бандой, устроившей резню на Крещатике, руководил ты, Край!

Я хмыкнул и ускорился – Рыбачка и Милена пропали из виду.

На кой мне вообще доказывать, что я ни разу не посещал столицу нашей Родины? Это все равно, что говорить о пользе лечебного голодания узнику концлагеря, который представить себе не может, что есть люди, страдающие от ожирения.

Рядом загрохотали выстрелы, посыпались на асфальт автоматные гильзы. Сначала в удушливой дымке возникли красные шаровары, а потом я разглядел ботинки, едва не оттоптавшие мне руки. Палач и я, не сговариваясь, схватили байкера-казака, повалили его на асфальт. У бедолаги из глаз и носа, из ушей и рта текла кровь, он бормотал что-то, но я разобрал только жалобы на темноту вокруг и полнейшую тишину. Черт, поражены органы чувств, одним бойцом в банде Рыбачки стало меньше – казак жив, но сражаться не может. Следовало бросить его здесь, а самим выбираться, но ни я, ни палач этого не сделали – потащили упирающегося парня с собой, предварительно отобрав у него оружие и мешочек с болтами.

Мы то и дело натыкались на трупы байкеров. Одни тела проело кислотой насквозь, растворились даже кости, над другими потрудились «блины». Я затрудняюсь определить, что выглядело отвратительней.

Такие потери! А ведь мы еще на подступах к Парадизу!

Наземный вестибюль станции метро вынырнул из дымки, точно островок нормальности в напрочь свихнувшемся мире, окружавшем нас. Ядовитые испарения, гарпии, «блины»… Одного такого шипастого разнес в клочья Рыбачка, высунувшийся из вестибюля.

– Сюда! – крикнул он. – Здесь дышать можно!

На звук среагировала крылатая тварь, черной тенью вынырнула из тумана. Милена встретила ее очередью из АК-103. Кувыркнувшись в воздухе, тварь врезалась в крышу над входом в метро. У самого вестибюля тумана уже не было – до этого момента, ибо «клизма» сбитой гарпии лопнула, и содержимое выплеснулось фонтаном…

Набрав в легкие побольше воздуха, последние метров десять мы пробежали.

Стекол ни в дверях, ни между опорами, конечно же, не было, зато сохранилась табличка с надписью желтым на синем фоне: сверху «МЕТРОБУДІВНИКІВ», чуть ниже «METROBUDIVNYKIV» и «ім. Г.І. Ващенка» – третьей строкой. Все это я увидел перед тем, как ввалился под навес. Пробежку нашу прикрывали огнем из четырех стволов сразу – к Милене и Рыбачке присоединились двое парней, «индеец» и «японец».

Хрустнули под ногами осколки.

– Это все, кто спасся? – палач и я положили на ступеньки казака. Я попытался нащупать пульс – увы, парень отмучался. Надрывая жилы, мы тащили труп.