Земля зомби. Вояж по области

Спустя час ходьбы по заснеженным полям, где-то за километр от деревушки, у нас на пути появляется старое кладбище. Судя по его виду, тут уже давно никого не хоронили, и оно заброшенное. Проходя мимо перекошенных облезлых оградок, рассматриваю даты и имена на уцелевших надгробьях. На выцветших фото запечатлены упокоенные люди. Судя по датам, хоронить тут перестали в 90х годах. Наверное, развал страны и развалил окончательно эту деревеньку в те нелегкие для страны годы. Люди были похоронены тут, на своей родной земле, целыми семьями.

Меня всегда поражала одна особенность, когда смотришь на фото людей из прошлой эпохи, выросших и живших еще в советские времена. Вроде обычные русские люди, как я сам и мои современники, но что-то в них, всё равно, немного другое. Тяжело объяснить это словами, понятно, что немного другие прически, одежда, но дело, скорее всего, в неуловимых чертах лица и взгляде. Они мне кажутся более честными, открытыми и простыми. Судя по рассказам моего деда, ярого коммуниста, проработавшего сорок лет мастером на Воронежском Авиационном заводе, мои догадки верны. В те годы люди всеми строили одну большую страну для себя и для своих детей. У них была вера в светлое будущее, а социальное расслоение не достигало таких масштабов, как в современной России. Поэтому жили люди с мыслями, что они оставят после себя, не думая о том, как, кого обмануть и нажиться за счет других. За размышлениями оставшийся километр пути пролетел незаметно.

Завидев первые дома, остановились. Осмотрев всё внимательно в бинокль, даю команду разделиться. К себе в группу забираю Кирилла и Алёшеньку, чтобы самому присматривать за ними. Кузьмич и Витя уходят правее, им предстоит занять позицию в противоположном доме. Дальше идем аккуратно, наступая след в след, заметая за собой следы ветками сосны. Подойдя к дому с противоположной стороны от дороги, отгибаю ножом маленькие гвоздики в раме и достаю стекло. Долго воюю с закисшими шпингалетами, пытаясь сдвинуть их и открыть распашные створки. На это мне потребовалось целых пятнадцать минут, зато в открытые окна даже Берсерк протиснулся без проблем. После того, как я замёл следы, сам залезаю в окно, вернув стекло на место и закрыв створки рамы. Теперь снаружи дом выглядел давно заброшенным, с целыми стеклами и заметённой снегом входной дверью.

Расположившись в комнате, окна которой выходили на дорогу, достали из рюкзаков припасы и устроили перекус. Ели всухомятку, так как запах разогретой еды долго стоит и была вероятность, что его могут учуять идущие долгое время на свежем воздухе преследователи, поэтому перекусили скромно, но сытно. Расселись на ковриках, расстеленных на полу, прислонившись к стенам.

Чтобы хоть как-то убить время, принялись рассматривать комнату. Дом был давно заброшен, по ощущениям, более десяти лет назад. Стоял запах сырости, обои местами отслоились и свисали со стен. Кроме голых стен, в доме ничего не было, наверное, хозяева при переезде забрали всё с собой или чуть позже всё выгребли различные мародёры. Судя по старым окуркам, валяющимся на полу, и пластиковым пивным баклажкам, люди тут периодически появлялись. Кто-то из них оставил черным маркером на стене загадочную надпись «МУР лучшая гильдия и еще нагнёт китов. Привет от рыбымага». Потратив минут, пять на попытку понять её значение, я сдался. Решив, что это, скорее всего, что-то геймерское, судя по тому, что упомянута гильдия, рыбамаг или магрыба – никнейм. От скуки, спрашиваю у Кирилла:

– Ты, как я понимаю, хорошо шаришь в тачках?

– В целом да, а что?

– Сможешь объяснить мне принцип работы коробки робота?

– Легко, слушай.

В теме, связанной с автомобилями, Кирилл был как рыба в родной стихии, поэтому он с удовольствием принялся мне рассказывать интересующие меня вещи, а я с интересом слушал. Под его тихий монотонный говор Берсерк уснул через полчаса, а я решил не будить его до утра. За разговорами об автомобилях и различных примочках для них ночь пролетела незаметно, небо за окном начало светлеть. Сначала на горизонте, а потом солнце уверенно разорвало последние ночные сумерки и на улице стало светло.

Прервав разговор, бужу Берсерка. Пока он сидит, растирая кулаками сонные глаза, лезу в свой рюкзак за секретным коктейлем для бодрости. Его часто использовали люди, проезжающие большие расстояние за рулем автомобиля. Несомненно, вредная штука, но если выбирать между сном за рулём и ей, то выбор очевиден. Нам сейчас тоже нужно было быть бодрыми и собранными, поэтому это средство как раз то, что доктор прописал. Хотя я сильно сомневаюсь, что доктор пропишет пить кофе, растворенный в коле, но я клятву Гиппократа не давал. Поэтому с чистой совестью пью сам и даю другим сделать по три глотка. Сонливость отступает и начинается томительное ожидание в полном молчании. Очень надеюсь, что в доме напротив Кузьмич и Витя сейчас тоже сидят наготове, а не дрыхнут как сурки.