Землячки 4. Сульма(СИ)

- Всё твоё, продавай, нечего товару залёживаться. У нас вся трёхкомнатная забита. Пока найдём место. Где Наиль-то?

- Бросил меня Наиль.

- Как бросил?

- Так. Бросил. Пока была в поездке. Записку оставил "Меня не ищи".

- Когда?

- Летом, когда к маме ездила.

- Переживаешь?

- Переживала. Сейчас уже легче стало.

- Как машина? Гараж?

- Машину забрал, а в гараже я ещё не была.

- Давай тогда, пока я здесь, съездим посмотрим.

- Я сама хотела попросить тебя.

- Одевайся, поедем.

Она не стала хаять своего бывшего друга, ни словом не упомянула, что он обокрал её, боясь своих слёз. В гараже всё было на месте, прибрано, сухо.

- Гараж не продавай, он хороший, пригодиться может.

- Ладно.

- Если что надо, звони.

- Хорошо. Меня тут соседи попросили пол в подъезде мыть, я согласилась, не трудно, да и чистоплотные все соседи, спокойные.

- Дело твоё, раз согласилась.

А через неделю получила письмо от Дании и не смогла сдержать радости, захватившей её, "... мы высылаем тебе пять посылок, в каждой по четыре шали. Проверяй прямо на почте каждую. Деньги сразу переводи на наш счёт в Сбербанке, и свой открой тоже в Сбербанке, так переводы дешевле обходятся. Высылаем наш номер телефона, обо всём звони, чтобы проблем не было...". На следующий же день она бросилась в Свердловск по базарам, чтобы определиться с продажной ценой шалей из козьего пуха, которыми иногда торговали цыгане.

- Подушки подушками, а шали -- выгоднее.

Сульма увлечённо второй день начёсывала массажной расчёской разложенные шали, потом по очереди развешивала их на балконе, чтобы они на морозце ещё больше пушились, потом снова трясла их, перетряхивала, и снова начёсывала. Никогда она не ждала так первого хорошего снега, как этой осенью.

- Вот выпадет настоящий большой белый снег, все их вываляю в нём, как в нашей деревне многие делали, тогда они будут иметь настоящий товарный вид. Только одна я на здешнем рынке торговать ими буду.

Дания просила с каждой вернуть восемьдесят процентов стоимости, а двадцать процентов плюс розничный навар останется у ней. На деньги от продажи одной шалюшки она сможет прожить целый месяц, дело стоило того. Она не сомневалась, что сестрица завысила отпускную цену. Дания закончила институт, была грамотная, бойкая, работала в Горсовете, связей у ней было много со всеми предприятиями, так же как и друзей-подруг. Квартира у них была, как проходной двор, двери были всегда открыты для всех, и с мужем они жили легко и дружно.

- И ей хорошо, и мне хорошо, - радовалась Сульма, - лишь бы продажа пошла. Впереди зима, самое время для такого товара.

И вот она, белолицая, черноглазая, с раскрасневшимися от мороза щёчками, с красными губками, в высоких белых сапожках, в белом овечьем полушубке, купленном с рук у какого-то мужичка, в толстой пуховой шали, на выставленном конце которой прикреплена цена, стоит за прилавком и торгует своими излюбленными подушечками.

- Сульма, где ты такую шаль отхватила? - Нина первая заметила новинку.

- Хочешь такую же? - Смеялась она в ответ.

- Продать свою хочешь?

- Хочу.

Соседки по ларькам подходили, тоже присматривались.

- Нисколько не сбавишь?

- Не могу, девочки.

- Так её продувает, наверное.

- А я полиэтиленовый пакет внутрь вложила, как в печке горячей голова, и плечи все обёрнуты, и грудь греет. Настоящий козий пух, ласковый, нежный.

Около полудня возле неё остановились две пожилых женщины, долго рассматривали её. Наконец, пошептавшись, одна спросила:

- Вы поношенную за такую цену продаёте?

- Нет, у меня с собой новая есть.

- Можно посмотреть?

Она разложила на прилавке вынутую из пакета шаль. Пока женщины рассматривали, переговариваясь, набрались ещё любопытные. Соседки по прилавкам подошли, прислушиваясь к разговорам понимающих толк покупательниц. Сульма молчала и только улыбалась.

- А до завтра можете мне оставить? Я обязательно куплю, денег сегодня не захватила столько.

- Во сколько завтра подойдёте?

- Да в это же время, в обед, раньше никак не получится.

- Хорошо. Подходите, буду до обеда ждать.

- Может у вас чуть поменьше есть?

- Нет, выбора нет, только вот эта и та, что на мне.

- Хорошо, я обязательно заберу завтра. Уберите, пожалуйста, обратно в пакет с глаз долой.

- Хорошо, приходите. Оставлю. - Улыбалась Сульма, сворачивая запорошенную снежком шаль.

- Сульма, а для нас что, ничего у тебя нет? - Шёпотом спрашивали Даша с Ниной, когда толпа у прилавка поредела.

- Для вас, девочки, найдётся. Несите завтра деньги.