Земляки по разуму

Часть пятая: ТОРМОЗ АПОКАЛИПСИСА

Перихелий, 131 терминатуруса.

— Рано или поздно, но блудные дети стремятся вернуться, — буркнул дежурное утешение дух вождя, глядя, как осиротевший около года назад Тохиониус мечется среди пяти стен уже привычного водянисто-бордового цвета. — Ибо все возвращается на круги своя.

— Глупо, молодо — зелено! — вскричал осьминог в ответ.

— Я понимаю, — растянувшись силовым полем, вождь заставил беспокойного родителя замереть на трех щупальцах. — Есть такое мнение, что зеленый цвет действует на нервную систему успокаивающе…

— Баран, осел — скотина! — Тохиониус отчаянно задергался в паутине поля. — Пусти, козел!

— И не подумаю, — интонацией дух дал понять, что улыбается. — Кстати, если верить слухам, то козлом был ты.

— Не люблю, терпеть не могу — ненавижу! — совсем как аборигены далекой Земли продолжал беситься некогда примерный пилот грузового корабля.

— Зря ты так о чаде неразумном. Оно было у тебя такое зеленое, хотя и не без дырки в голове по молодости лет…

— Тебя, придурок, ненавижу!..

— Глупый, тебе надо не любить своих сородичей. Кто, как не они заставили тебя изгнать дитё из отчего дома?

— Всех ненавижу!

— Это уже лучше. Тебе не понадобилось и четырех сотен терминатурусов, чтобы, образно говоря, прикинуть щупальце к клюву.

— Чего?

— Щупальце, говорю, прикинуть, так как больше прикидывать тебе нечего, — дух вздохнул. — А жаль, ведь Фасилияс боролся именно за то, чтобы у всех вас был больший выбор. Породил бы ты еще кого, а?

Тохиониус затих, расслабился и крякнул тоскливо:

— Стар я уже для этого…

Тут вход в помещение без стука открылся и на пороге возник еще один осьминог. Был он серого нездорового цвета с дико блуждающим взглядом выпученного ока. Такое нахальное поведение моментально возбудило у вождя, чьи понятия о гостеприимстве оставались все еще довольно земными, недовольство и он мгновенно переключился на гостя. Однако, прощупав его, дух вместо того, чтобы отправить нахала восвояси, изумленно присвистнул:

— Легок на помине!..

— Кто? — Тохиониус сделал попытку повернуться к двери передом.

— Папулька! — завопил вошедший.

Вождь освободил родителя и с умилением воззрился на воссоединение семьи, своим переплетением напоминающее земных змей в брачный период.

— Как там наши, земляк? — поинтересовался он, когда страсти поутихли.

Фасилияс передернулся от панибратского обращения, поскучнел головой и грустно прочирикал:

— Конец света…

— Что?!

— Ждут.

— Как? Без меня?!! — тот, кто был на должности Святого Духа не мог, не возмутиться. — Кто же им его устроит?

— Мария, — отпрыск Тохиониуса поежился при воспоминании о последней встрече.

— Эта может, — согласился с ним родитель. — У нее это запросто получиться.

— Нет, так дело не пойдет, — вождь напрягся, электризуя воздух. Во всех пяти углах сверкнули разряды. И тут на него снизошло первое откровение, малопонятное присутствующим. — Я — это Он.

Неизреченная до конца мудрость прямо-таки пропитала осьминогов и они, потрясенные, лишь молча вытаращились в пространство.

— Ну, Фасилияс, рассказывай, — приказал вождь, несколько придя в себя от неожиданности, — в чем там выражается ожидание конца света?

И несчастный ребенок заговорил, не скрывая радости по поводу своего возвращения в родной шкуре гермафродита.

— Что ты говоришь?! — воскликнул Тохиониус, когда его порождение дошло до той части своей повести, когда контролировало сразу два сознания. — Бред, чепуха — нонсенс!

— Чтоб я провалился в пасть тхариузоку! — азартно щелкнул клювом Фасилияс. — Контролировал!

Тохиониус схватился за часть тела повыше клюва и на оставшихся конечностях забегал по жилищу. Такое поведение не могло не привлечь внимания вождя, который, погрузившись в черную меланхолию после пренеприятного известия о конце света без его участия, ждал очередного откровения.

— Тоха, в чем дело? — встрепенулся дух силовыми линиями и накрыл мечущегося осьминога.

— Ты бы слышал, какую чушь мелет этот зеленый побег из моего дома! — возопил Тохиониус, не замечая неудобной позы, в которой его снова поймало силовое тело.

— Не такой он сейчас и зеленый — раньше на него глядеть было приятнее…

— По-моему, он там у вас подхватил шизофрению!

— Ты же сам говорил, что это не заразно.

— На вашей планете все заразно. Самая пора, чтобы ее уничтожить!

— Не ты один так думаешь, папулька!

— Ты бы все же успокоился, а? — силовые линии запечатали клюв. — Я не позволю уничтожить свою родину!

— Надеюсь, что они сами с этим справятся, — не без злорадства промычал Тохиониус. — Недаром ждут конца света!

— Об этом мы поговорим в свое время, а сейчас ты немного помолчишь, — в нескольких сантиметрах от тела осьминога сверкнула небольшая молния. Тот послушно расслабился, проклиная в душе сломавшийся много лет тому назад гравитокомпас. Сам же вождь обратился к Фасилиясу со следующим вопросом. — Чем это ты его так расстроил?

— Я сказал ему, что был един в трех телах.